Атен и Лаэриэль

Эльфы, интересующиеся лишь собой и поглощённые войной с орками, не обратили внимания на приход людей. На дружбу Виндора с людьми смотрели как на чудачество князя, пытающегося приручить диких существ.

Беор отправился в Менегрот служить Виндору, передав правление племенем своему сыну Белену. При князе серебряных эльфов он возглавил отряд, состоящий из представителей племени Беора. Там служил его внук Коромир, правнук Брегор. Позже в этом отряде проходили службу сыновья Брегора — Бреголас и Харабир.

Бреголас возглавил отряд, некогда созданный Старым Беором, а Харабир командовал одним из подразделений. Друзья и знакомые ценили Харабира за острый ум, хорошую память и сообразительность. Несмотря на строгость по отношению к подчинённым, Харабир предпочитал сочувствовать своим ближним, чем насмехаться.

Жёны и дети воинов, служивших в отряде племени Беора, зачастую уезжали из Глудина и селились вместе со своими мужьями в военном укреплении, выстроенном у северных границ королевства серебряных эльфов. Вместе с Харабиром проживала его жена Эмельдира и сын Атен.

Атен унаследовал многие качества отца. С детства он вращался среди воинов, да и отец старался приучать сына к военному делу с малолетства. Юношей Атен больше времени проводил в подразделении отца, а не в забавах со своими сверстниками. Он с нетерпением ждал, когда его сочтут взрослым и зачислят на воинскую службу.

* * *

В тот день подразделение Харабира, как обычно, отправилось патрулировать границу. Атен увязался за отцом, а Эмельдира, как и другие жёны, осталась дома, в военном лагере.

Армия орков неожиданно вторглась в северные пределы королевства эльфов. Сначала её авангард, а затем основные силы обрушились на выступившие им навстречу отряды Ангдор и Аэгрон, младших братьев Виндора. Началось сражение на холмах, в котором эльфы проиграли. Братья Ангдор и Аэгрон скакали впереди войск, вселяя мужество в бойцов и вовлекая их в бой. В первых рядах они и погибли. Там же у холмов погиб весь основной отряд бойцов племени Беора, сражавшихся плечом к плечу с воинами Ангдор и Аэгрон.

Харабир, ушедший со своим подразделением патрулировать границы, оказался восточнее разворачивающегося сражения.

Разгром и полное уничтожение армии Ангдор и Аэгрон открывало оркам прямой путь к Менегроту и южным землям серебряных эльфов.

Князь Виндор, получил от разведчиков сообщение о нападении орков и со своим отрядом поскакал на помощь младшим братьям. Но у топей он попал в засаду значительно превосходящих его сил орков. Орки теснили мужественно сопротивлявшихся эльфов к болоту. Виндор стоял на холме, позади которого начинались топи, дальше отступать было некуда. Вокруг князя сомкнулись последние защитники, отражая атаки орков.

Харабир сражался возле ущелья, когда ему доложили, что дружина князя Виндора отрезана от основного войска и окружена. Со своим маленьким подразделением Харабир прискакал на подмогу Виндору.

— Атен, держись позади отряда! В бой не ввязывайся! — успел крикнуть Харабир сыну, бросаясь с тыла в атаку на орков.

— Да, отец! — ответил Атен, понимая, что спорить нет времени. Он отъехал на безопасное расстояние и со стороны наблюдал за разворачивающимся боем.

Воины Харабира прорвали строй орков и ценой больших потерь среди людей вывели Виндора из окружения.

Орки, не желая попасть в засаду, не преследовали отступающих. Заметив, что  за ним нет слежки, Виндор остановил коня, спешился и подошёл к Харабиру.

— Харабир, вы спасли мне жизнь и доказали свою верность, служа мне! — пожал руку человека эльф. — Как славного воина хочу наградить вас мечом, который мой дед Винвар получил в дар от короля гномов Дварина.

Виндор снял с пояса свой меч и протянул стоящему против него Харабиру. Тот двумя руками, принял меч и, чтобы полюбоваться, вытащил из ножен наполовину. На лезвии меча сверкнула выгравированная надпись: «На́рсил моё имя. Телхар выковал меня в Милтауне».

— Воевать мой долг, князь. А ваш подарок — честь! — ответил Харабир, вернув меч в ножны.

— В знак нашей дружбы возьмите моё кольцо! Клянусь помочь, если вы окажетесь в нужде! — снял с пальца кольцо эльф и передал Харабиру.

Атен, стоящий позади отца, с интересом рассматривал искусно огранённый зелёный камень кольца, который держали в зубах две свившиеся серебряные змеи.

— Спасибо, князь! — надел кольцо на руку Харабир. — Куда вы сейчас?

— Отступим к Менегроту, чтобы собрать силы и не пропустить орков к столице, — ответил Виндор. — Туда же должен подойти Сарантир со своим войском.

— А как же поселения Халадина, разбросанные в северных лесах? — с тревогой спросил Харабир. — Как же военные укрепления?

— Они обречены, — не лукавя, сказал начистоту князь эльфов. — Мы не сможем им помочь, пока не соберём войска.

— Тогда, я скачу в наш военный лагерь, — доложил Харабир. — Выведем семьи наших воинов из–под удара орков.

Отряды разделились. Эльфы поскакали на юго–запад  в Менегрот, а Харабир, с двенадцатью оставшимися от подразделения воинами, отправился на северо–восток к лагерю.

Отряд орков расположился на привал. Центурион сидел у костра, голодными глазами поглядывая на шкворчащий на огне кусок мяса, который поджаривал ему один из солдат.

— Дома этих странных созданий…,

— … людей, — подсказал жаривший мясо солдат.

— … угу, людей… разбросаны по всему лесу. Приходится выслеживать и гоняться за ними как за зайцами! — ворчал центурион. — Уж не знаю, какие из них рабы!

— Конечно, лучше бы встретить караван гномов! Вот это была бы добыча! — поддакивал центуриону солдат.

— К сожалению, рядом нет торговых путей гномов.

— Центурион! К востоку обнаружили военное укрепление, — доложил подошедший разведчик.

— Эльфов?

— Нет, людей.

— Ну что ж, рабы и свежее мясо. Сгодится, — ухмыльнулся центурион и гаркнул своим бойцам. — Приготовьтесь, поутру нас ждёт развлечение!

* * *

В тот день большинство жителей военного лагеря погибло, а выжившие, преимущественно дети, разбежались по лесу.

Орки, взбешённые большими потерями в своих рядах и отсутствием добычи, дотла сожгли лагерь.

* * *

Тишина и запах гари встретили Харабира в том месте, где стоял их военный лагерь. На земле лежали обугленные тела защитников, продолжавших сжимать оружие в руках.

Горе захлестнуло воинов Харабира, увидевших своих погибших жён и детей. От ненависти к оркам сами собой сжимались кулаки.

— Я остаюсь и буду мстить оркам! — сквозь зубы поклялся Харабир.

— Мы с тобой, командир, — поддержали его оставшиеся бойцы.

— Харабир, на юго–востоке совершенно необжитые места. Там нет поселений и поэтому, там не рыщут орки. Можно разбить лагерь там, — предложил один из воинов.

— Так и поступим! — согласился Харабир.

Севернее озера, там где лес подходил почти к самой кромке воды, люди разбили лагерь. Отсюда воины Харабира совершали вылазки и нападали на отряды орков. Захватывая обозы, они лишали армию орков продовольствия, освобождали пленников. И ещё они мстили, мстили, мстили. Ни один встреченный Харабиром орк не ушёл живым. Никто не мог рассказать оркам, как выглядят неуловимые мстители. Вскоре, слухи о подвигах маленького отряда распространился по всему континенту, обрастая невероятными подробностями. Орки как ни старались, никак не могли обнаружить место, в котором расположились мстители.

* * *

Одного из спутников Харабира звали Горлим. В тот день, когда он со своими соратниками хоронили женщин и детей, погибших от рук орков, он не нашёл своей жены среди убитых. Отчаянно сражаясь в каждой вылазке, прежде чем добить орка он спрашивал, участвовал ли тот в нападении на лагерь? Всё это время у Горлима теплилась надежда. А вдруг его жена Лаарина не погибла?! Может ей удалось спастись и она ждёт его? В минуты отчаяния Горлим уезжал из лагеря и гнал коня к почерневшим руинам своего прежнего дома.

Как–то возле сожжённого лагеря разведчик орков увидел одинокого всадника и доложил центуриону.

— Схватим его, — приказал оркам центурион, выслушав разведчика, —  и он приведёт нас к остальным.

Стояла ранняя осень. В вечерних сумерках Горлим приблизился к своему дому и заметил в окне слабый свет. Бесшумно приблизился он к развалинам и заглянул в окно. В полумраке в дальнем углу сидела женщина и, всхлипывая, тихо–тихо сетовала на то, что муж покинул её и не возвращается.

— Лаарина! — вскрикнув от радости, вбежал в дом Горлим.

В ту же минуту свет погас, завыли волки и на человека навалились орки.

Избитого и связанного Горлима орки притащили в свой лагерь, находящийся неподалёку. Они били пленника, выпытывая сведения об отряде Харабира, но Горлим молчал.

— Хватит его избивать! — остановил своих бойцов центурион и подошёл поближе к Горлиму. — Из лагеря, в котором ты кого–то разыскивал, у нас есть пленники. Можем совершить обмен!

Сомнения одолели Горлима, и любовь к жене перевесила верность товарищам.

— Освободите мою жену! — попросил израненный воин, полагающий, что она в плену.

— Назови её имя и я пошлю за ней! — продолжил центурион.

— Её зовут Лаарина, — тихо ответил Горлим.

— Эй, постовой! — крикнул центурион, подзывая солдата и жестом приказывая ему молчать. — Беги к темнице — ну, где мы держим пленников — разыщи там Лаарину и веди сюда! Живо!

Солдат развернулся и убежал мелкой трусцой.

— А пока у нас есть пара минут перед встречей, рассказывай! — предложил центурион.

И Горлим, обуреваемый желанием поскорее увидеть жену, сообщил о том, где находится лагерь Харабира.

— Ты дважды попался на одну и ту же наживку! — издевательски захохотал орк. — В вашем лагере никто не остался в живых! Все погибли, даже малые дети! Ты просил освободить жену? Она давно свободна! Свободна от жизни. И ты отправляешься ей навстречу.

С этими словами центурион насмерть рубанул топором предавшего своих друзей Горлима.

* * *

— Горлим не возвратился? — поинтересовался Харабир у соратников. — Он отсутствует уже пару дней.

— Он иногда ездит к своему разрушенному дому, надеется встретить жену, — напомнил один из сидевших у костра.

— Раньше он возвращался быстрее, — заметил командир, подозревая неладное.

— Атен, подойди ко мне! — подозвал сына Харабир. — В этом месте становится опасно и орки, рано или поздно, выследят нас. Помнишь поговорку предков? «Если не знаешь куда идти, иди к солнцу, на запад». Я не хотел отпускать тебя одного, но сейчас у нас нет выбора. Сын, разведай пути отступления на запад к Эльфийскому лесу. Проверь, нет ли поблизости орков! И, пожалуйста, будь осторожен!

— Хорошо! — ответил Атен, гордый тем, что отец, увидел его достаточно взрослым, раз дал столь опасное поручение.

* * *

Орки, зная где находится лагерь, воспользовались излюбленной тактикой — пришли в тихий предрассветный час. Застав спящих людей врасплох они напали, не позволяя занять оборону и боевой порядок. Никто из людей не захотел сдаться и стать рабом орков, все мужественно сражались и погибли с оружием в руках.

Харабир держался дольше всех. Израненного и ослабевшего, орки оттеснили его к берегу озера. И там случилось непоправимое. Отражая удар размахивающего дубиной орка, раскололся меч в руках воина. Обломком меча Харабир полоснул по шее нападавшего орка, но другой орк воткнул копьё ему в грудь. В звериной ярости орк ещё несколько раз ударил копьём смертельно раненного, умирающего Харабира.

Убедившись, что человек мёртв, орк осмотрел его, разыскивая чем бы поживиться. Он увидел кольцо и попытался его снять с пальца. Кольцо сидело так туго, что стащить его орку не удалось. Тогда, орк схватил длинный осколок меча и отрезал им кисть Харабира. Окровавленный осколок орк бросил в синие воды озера, а добычу в висевшую за спиной кожаную сумку.

* * *

Ночевавший в лесу Атен проснулся в дурном настроении от приснившегося ему кошмара. Ему снились голые чёрные деревья у озера, на скользких от крови ветвях которых сидели стервятники. С их клювов и когтей капала свежая кровь. Из–за ближайшего дерева к Атену, будто бы, подошёл призрак и еле слышно прошелестел: «Возвращайся! Предупреди отца! Я, Горлим, предал вас».

Атен со всех ног побежал обратно, к лагерю. Подбежав, он оцепенел от ужаса. Сон оказался явью. На земле лежали тела людей, а с деревьев насмешливо каркало вороньё…

Со слезами на глазах и с болью в душе Атен похоронил убитых воинов. Отца среди них не оказалось и он пошёл по кровавому следу. Истерзанное, с отрубленной левой рукой, тело отца Атен нашёл на берегу. В правой руке тот сжимал обломок меча. Отцу парень выкопал могилу под большим валуном. 

Затем, юноша вернулся и собрал осколки меча. Одного, длинного и узкого куска он так и не нашёл.

— Покойся на дне озера! — со слезами на глазах произнёс Атен, обращаясь к куску меча. — Пусть волны станут твоими ножнами! И пусть это озеро зовётся именем отцовского меча — На́рсил.

Атен вернулся к валуну и нацарапал на камне: «Харабир. Погиб у озера На́рсил».

Атен вот уже несколько дней шёл по следам отряда орков, напавших на отряд отца. Он хорошо знал эту местность и настиг их у реки, где они остановились на ночлег.

Дождавшись сумерек, молодой воин подкрался поближе, прислушиваясь к разговору сидящих у костра орков.

— Когда мы доберёмся до Риона, вас ждёт хорошая выпивка, — обещал сидевшим рядом с ним солдатам центурион. — Мне будет оказана честь встретиться с самим Азогриком Завоевателем! Я доложу ему о том, как мы уничтожили отряд никчемных людишек. А в доказательство своей доблести я покажу ему руку их предводителя. Вот она!

Центурион полез в сумку и достал отрубленную кисть Харабира. При свете костра блеснул зелёной искрой камень надетого на палец кольца.

«Рука моего отца! Кольцо Виндора!», — кровью стучали слова в висках Атена, когда он взбирался на нависающую над костром скалу. С оголённым кинжалом в руке молодой воин спрыгнул со скалы прямо на бахвалящегося центуриона. Глубоко вошедший в горло орка кинжал, мгновенно сразил его. Парень выхватил у орка кисть отца и скрылся за деревьями. Всё произошло настолько быстро, что орки сначала тупо смотрели на свалившееся набок тело центуриона, из горла которого хлестала кровь. И лишь сообразив, что на них напали, они принялись беспорядочно стрелять из луков в ночную тьму.

* * *

Атен остался в лесах у озера Нарсил. Он подружился с птицами и зверями, которые, как верные друзья, никогда не предавали. В минуты, когда мысли о потере родителей — сначала матери, сожжённой в лесах севера, а затем отца, убитого и искалеченного орками — сдавливали горло, он разговаривал со своими новыми друзьями, а они внимательно слушали, не перебивая.

Желая отмщения за родителей с остервенением и ожесточением молодой воин продолжал дело отца — выслеживал и убивал орков. Молва о подвигах отважного одиночки быстро распространилась по окрестностям. Азогрик Завоеватель не желая слышать о том, что кто–то продолжает сопротивляться оркам, назначил крупную награду тому, кто убьёт одиночку из восточных лесов. Однако, орки, служившие на южных границах королевства, не спешили сложить головы даже за столь хорошее вознаграждение.

В конце концов, несколько центурий объединились и принялись прочёсывать лес у озера Нарсил в поисках отважного мстителя.

Наступала зима. Атен в последний раз пришёл к валуну попрощаться с отцом. «Атен, мы собираемся отходить на запад. Разведай пути…», — вспоминались слова отца. После  произошедшего он уже и не знал, действительно ли отец собирался отправиться в западные леса или, почувствовав опасность, отправил сына подальше от места бойни. В любом случае, отец оказался прав. Существовал всего один путь отступления — на запад к Эльфийскому лесу. Туда, куда ещё не ступала нога человека.

Атен брёл на запад. Никогда он ещё не видел столь странного леса. Тропы, возникающие ниоткуда и ведущие в никуда. Непроходимые чащи. Тишина, внезапно разрывающаяся рычанием диких зверей и резкими криками неведомых птиц… Атен не знал, что совершает невозможное — преодолевает Завесу Мелианы.

* * *

— Лаэриэль! — окликнул эльфийку Атен и лесное эхо многократно повторило за ним это имя.

Эльфийка остановилась и удивлённо посмотрела на незнакомца, стоящего у подножия холма. Нет, не худого, измождённого, грязного и исцарапанного ветвями деревьев юношу увидела она. Нет! Она увидела лишь его глаза, наполненные любовью и поняла, что это её судьба.

— Вероятно вы ошиблись, меня зовут Эльтиэна, — поправила она его, совершенно не испугавшись, не пытаясь убежать, а продолжая стоять на вершине холма.

— А меня — Атен, — представился он, сделав пару шагов навстречу ей. — У вас прекрасное имя, но можно я буду звать вас Лаэриэль — Ночная Песня?

Она не ответила, улыбнулась на прощание и ушла. А он сел под дерево и совершенно счастливый погрузился в сон.

Следующие дни Атен скитался по лесу, надеясь встретить Лаэриэль. В отчаянии ему порой казалось, что он пытается ухватить исчезающий лунный свет.

Лаэриэль все эти дни тоже думала о странном русоволосом незнакомце с удивительными серыми, как и у неё, глазами. Кто он? Как попал в Зачарованный лес? Почему при виде его так забилось сердце?

Вечером эльфийка нашла Атена сама. Он сидел под деревом и восхищённо смотрел на неё. Она подошла, села рядом и вложила свою ладонь в его.

С тех пор они встречались чаще. Гуляли и танцевали в лесу всю весну и лето. И никто в мире не испытывал радости, подобной той, что испытывали они.

* * *

Дэанор — сын одного из придворных при короле эльфов Эльваре — с детства дружил с принцессой Эльтиэной. С малых лет он влюбился в неё, а она воспринимала это как само собой разумеющееся. Ведь её любили все — и родители, и горожане, и цветы, и птицы… Любовь окружала её со всех сторон и казалась настолько же естественной как воздух.

Зная пристрастие Эльтиэны к танцу, Дэанор с молодости учился играть на разных музыкальных инструментах, сочинял музыку, под которую частенько танцевала Эльтиэна.

Повзрослев, Дэанор устроился менестрелем при дворе короля Эльвара, в тайне желая постоянно находится поближе к принцессе Эльтиэне. Он по-прежнему безответно любил её, а она воспринимала его лишь как друга детства.

Дэанор знал, что порой Эльтиэна по ночам сбегает из дворца в лес и танцует в лучах лунного света. Иногда, прокравшись следом за ней, он подглядывал и любовался совершенством её танца.

Как-то в конце лета менестрель заметил, что принцесса собралась на ночную прогулку и, скрываясь за деревьями, увязался за ней. Как же он удивился, когда увидел, что глубоко в лесу она встретилась с незнакомцем, взяла его за руку, они вместе гуляли и танцевали под луной.

«Как она могла!», — охватила Дэанора ревность. — «Как она могла предпочесть мне кого–то другого! Ладно бы принца королевства серебряных эльфов! А то… бродягу, человека!». 

Дэанор, ломая кусты, не разбирая дороги и не обращая внимание на спускающиеся ветви деревьев хлещущие по лицу, бросился к королю Эльвару.

— Король, в нашем лесу появился какой–то бродяга! Несомненно, он замыслил злодеяние против принцессы. Вы ведь знаете, что она иногда по ночам там гуляет, — задыхаясь от злости и долгого бега, доложил менестрель.

— Чужак проник сквозь магическую завесу? Но ведь за ним, по его следам последуют орки! — обеспокоился король и распорядился. — Как только вернётся принцесса, сразу же приведите её ко мне!

— Отец, мне передали, что ты хотел меня видеть, — со счастливым блеском в глазах вбежала в покои короля вернувшаяся с прогулки Эльтиэна.

— Дочь моя, почему ты гуляешь в лесу одна? — сухо поинтересовался король. — Уж если тебе так хочется дышать ночным воздухом, возьми с собой охрану или друзей! Твоя мать Мелиана предупреждала, что магическая защита не всесильна. Дикие звери, орки и злодеи могут обнаружить проходы. Во время прогулки ты не встречала чужаков?

Улыбка растаяла на щеках принцессы, а искрящиеся глаза покрыла серая пелена. Эльтиэна сразу поняла какая опасность нависла над её лесным знакомым.

— Отец, я отвечу на ваш вопрос, но сначала пообещайте, что вы не причините ему никакого вреда и после аудиенции он свободно покинет дворец, — перейдя на холодный официальный тон, ответила принцесса.

— Его?! — подпрыгнул на месте от удивления король, не обратив внимания на изменившееся лицо дочери и её тон. — Значит, ты встретила какого–то вора, забравшегося к нам, и, мало того, что не сообщила охране, ты ещё и покрываешь его! Говори, где этот преступник скрывается?

— Вы ещё ничего не узнали о человеке, а уже голословно объявили его преступником, — тихо, но с незнакомой ранее королю настойчивостью, возразила Эльтиэна. — Обещайте ему безопасность! В противном случае встреча не состоится.

— Ну, хорошо, хорошо! Обещаю! — удивляясь упорству дочери, отмахнулся король. — Так кто это, где он?

— Я приведу его во дворец и познакомлю вас, — уклончиво ответила дочь, покидая комнату короля.

Несмотря на усталость после ночной прогулки, Эльтиэна не мешкая отправилась в лес разыскивать Атена. Она знала подозрительность своего отца и раздумывала над тем, как избежать смертельной опасности.

А в это время, сразу после ухода дочери, король вызвал командира дворцовой охраны:

— В лесу объявился чужак. Возьмите стражников, выследите и схватите его! Будет оказывать сопротивление, убейте на месте! — приказал Эльвар.

Эльтиэна нашла Атена отдыхающего на берегу ручья.

— Атен, пойдём со мной! — без лишних слов протянула она ему руку. — С тобой хотел бы познакомиться король Эльвар.

— Король?! — эхом повторил за Эльтиэной молодой человек, больше удивляясь её внезапному появлению, чем встрече с королём. — А как он обо мне узнал? И что ему нужно?

— Король — это мой отец, — призналась эльфийка. — И он хотел бы знать с кем я встречаюсь по ночам в лесу.

— Почему же ты сказала мне, что ты принцесса? — совершенно растерялся Атен.

— Ты не спрашивал, — лукаво улыбнулась она, но глаза при этом оставались совершенно серьёзными. — А потом, что бы это изменило? Ты разлюбил бы меня за это? Ладно, пойдём! Надо торопиться!

Стараясь не наткнуться на дворцовую стражу и бдительных соплеменников, принцесса повела Атена обходными тропами, боковыми проулочками города и малоизвестными коридорами дворца. Ситуация сложилась совершенно непривычная. Опасность исходила отнюдь не от диких зверей, а от ближайших родственников.

— Отец и мама, познакомьтесь! — неожиданно для придворных выйдя из-за колонны, а не пройдя привычно по центральному проходу зала, объявила Эльтиэна, подводя Атена к сидящим на троне королю и королеве.

— Почему я должен знакомиться с вором, пробравшимся в наше королевство? — презрительно произнёс король, даже не удостоив юношу взглядом.

— Я Атен, сын Харабира, — представился рядом с принцессой гость.

— Он тот, кого ненавидят орки и за которым гоняются по близлежащим лесам, — добавила принцесса.

— Пусть сам за себя отвечает! — грубо оборвал дочь король и бросил в сторону юноши. — Я не знаю, и знать не хочу кто такой Харабир! Отвечай! Зачем пробрался в наше королевство? Кому служишь и почему оставил своих хозяев?

От негодования и подобного грубого обращения у Атена потемнело в глазах, но он сдержался и посмотрел на молчащую королеву. И тут ему показалось, будто она поддержала его, одними глазами, одним мимолётным взглядом. К Атену вернулось спокойствие и гордость за себя и свой род.

— Уважаемый король Эльвар, случай привёл меня в ваше королевство, — с небольшим поклоном произнёс Атен. — Меня преследовал большой отряд орков и, уходя от них, я попал в этот лес и прошёл сквозь опасности, с которыми мало кто отважится встретиться по доброй воле. Я не искал здесь ничего, но нашёл то, что ценнее злата и серебра! Никто не сможет лишить меня величайшего сокровища — любви к вашей дочери. Прекраснейшей в мире!

После этих слов над залом нависла тишина. Присутствующие замерли, ожидая, король сам на месте не убьёт наглеца или велит страже казнить его немедленно. Побледневший король молчал, стиснув зубы и не давая вырваться горящей в нём ярости. Злобно исподлобья посматривал он то на дочь, то на жену.

— За подобные слова ты заслуживаешь смерти, — сквозь зубы медленно процедил он. — И она уже настигла бы тебя, если бы я легкомысленно не поторопился дать дочери обещание не казнить тебя. Низкорождённый смертный, годный лишь на то, чтобы служить рабом, как смеешь ты посягать на руку принцессы?!

— Можете предать меня смерти, — с достоинством, глядя прямо в глаза королю, проговорил Атен. — Но мой род не заслужил от вас столь низких слов! Например, так не думает князь Виндор, которому мой отец спас жизнь в бою. В подтверждение хочу показать вам кольцо князя.

Атен достал из внутреннего кармана и протянул на ладони королю Эльвару кольцо. В лучах солнца на кольце сверкнул зелёный камень под короной из золотых цветов, которую поддерживали две переплетёных между собой змеи.

— Дорогой, умерь свой гнев! — наклонила голову к супругу и прошептала ему на ухо королева Мелиана. — Не от твоей руки погибнет этот юноша. Далеко поведёт его судьба и накрепко она теперь связана с твоей. Запомни это!

Между тем король, вполуха слушая супругу, смотрел на принцессу и думал:  «И этот жалкий человек, прикоснувшийся к моей дочери  останется жив? Не допущу!».

— Я узнаю на кольце родовой знак королевского дома Винарвина, — после некоторого молчания проговорил король. — Понимаю, ты гордишься подвигами своего отца. Вот только не он, а ты претендуешь на руку моей дочери. Докажи, что ты чего–то стоишь в этой жизни! Утверждаешь, что сражался с орками? Тогда, лишь держа в руке корону короля орков, сможешь просить руки моей дочери. И если она к тому времени всё ещё будет согласна, так тому и быть! Надеюсь, ты оценил моё великодушие?

Присутствующие в зале, услышав ответ короля поняли, он послал юношу на верную смерть. Ведь все помнили как бесславно окончился поход серебряных эльфов на Рион. И уж если двух армий бесстрашных эльфов не хватило для того, чтобы приблизиться к королю орков, то что может сделать слабый человек в одиночку?

— Какую же малую цену просят эльфийские короли за своих дочерей! — рассмеялся в лицо королю Атен. — Меняют на вещь! Ну, что ж, король Эльвар! Если такова ваша воля, я исполню её. И в следующую нашу встречу в моей руке будет железная корона орков. Поверьте! Не в последний раз видите вы Атена, сына Харабира!

Атен учтиво поклонился королеве Мелиане, а затем подошёл к Эльтиэна и попрощался с ней. После этого, молча, не заговорив ни с кем, ушёл из города зелёных эльфов.

Все разошлись, и в зале остались лишь принцесса со своими родителями.

— Эльвар, зря ты замыслил эту хитрость! — вздохнула Мелиана. — Лучше бы сначала поговорил со мной. Я предвижу наше будущее и любой исход — выполнит ли своё обещание Атен или погибнет — обернётся несчастливо для тебя. Ты обрёк нас на гибель — себя, меня и дочь! А наше королевство, которое мы создавали столько лет, потеряет независимость и подчинится более могущественным королям.

— Я никогда не породнюсь с низкорождённым! Ни за что не отдам за него нашу дочь! — вырвались наружу мысли короля. — Даже если этот мальчишка выполнит поручение, в чём я сильно сомневаюсь, и вернётся живым, я сделаю всё, чтобы он нашёл свою смерть. И для меня уже не важно, что я дал обещание дочери!

Услышав эти слова Лаэриэль изменилась в лице, повернулась и вышла из дворца. Больше в королевстве зелёных эльфов никогда не слышали её песен и не видели её танцующей.

Из Эльфийского леса Атен направился в королевство серебряных эльфов. Он знал, что после недавней приграничной войны с орками, в которой погибли князья Ангдор и Аэгрон, а также множество славных воинов, серебряные эльфы усилили охрану своих границ. За деревьями скрывались лучники, смертоносные стрелы которых били без промаха.

Войдя в лес и почувствовав, что за ним наблюдают, Атен поднял высоко над головой кольцо Виндора и выкрикнул:

— Я — Атен, сын Харабира, друг Виндора! Отведите меня к князю!

— Стой на месте и не двигайся! — раздался голос из–за деревьев и к юноше подошёл вооружённый эльф. Рассмотрев кольцо он предложил. — Следуй за мной!

Пограничник провёл Атена мимо охраняемых врат и повёл улицами подземного города.

— Атен, можешь не показывать мне кольцо! Я узнал тебя. Ты стоял позади отца, когда я подарил ему это кольцо, — доброжелательно приветствовал юношу князь серебряных эльфов. — Что привело тебя ко мне?

Атен рассказал Виндору о смерти отца и обо всём, что случилось с ним в королевстве зелёных эльфов. Князь сидел, опустив голову. Как многие из эльфов, он обладал даром предвидения. И, слушая юношу, он понял, что поручение короля Эльвара станет причиной его смерти.

— Атен, не стану скрывать от тебя — хотя ты и сам догадался, — король Эльвар желает твоей смерти, — грустно сказал Виндор. — И, поскольку, королева Мелиана промолчала и не возразила, это значит, сама судьба, а может боги направляют тебя. Моё слово, данное твоему отцу, остаётся в силе. Я иду с тобой! Но хочу сказать, в событиях, связанных с Рионом, так или иначе, рано или поздно будут участвовать сыновья Вэарона. Клятва ненависти, насквозь пропитавшая их, требует новые кровавые жертвы. Слово вороньё чувствуют они добычу. Перед твоим приходом, ко мне в гости наведались Селегорм и Сурувин. Ко мне, сыну Виндора, они, может быть, и испытывают уважение, а к тебе не будут чувствовать ничего, кроме неприязни.

На следующий день князь Виндор собрал на площади горожан и обратился к ним:

— Соплеменники, когда мы испытывали трудности, люди племени Харабира, рискуя жизнью, пришли нам на помощь. В благодарность за их подвиг я обещал отплатить им тем же. И вот наступил час расплаты. Рядом со мной сын убитого орками Харабира и он взывает о мести. Кто готов пойти со мной в этот опасный поход?

На призыв Виндора вышел Селегорм и повернулся к собравшимся:

— Кто бы ни был этот человек, друг или враг, нет у него ни прав, ни власти, вести эльфов против орков! Только представители королевской крови вправе вести войска. Вот только нет у нас больше войск!

Следом за братом перед горожанами выступил Сурувин:

— Все вы знаете, что мы связаны клятвой мести, и согласны идти против орков в первых рядах. Но мы помним о смерти наших друзей и ваших братьев. Сейчас мы слабы и любой поход против орков обернётся разрушениями и несоразмерным горем.

— А неплохо получилось! — Уж мы–то знаем, с такой горсткой воинов Виндор погибнет, едва переступив границу королевства орков. И тогда престол будет наш! Ведь по старшинству мы следуем за ним по королевской линии, а не младшие братья Виндора.

* * *

— Остановить и привести ко мне вошедший отряд караула! — приказал он стоящему рядом воину. 

Караульное подразделение, вытянувшись по стойке смирно, замерло перед префектом. В конце шеренги, подражая оркам, стояли переодетые эльфы и Атен. Болаг медленно, не говоря ни слова, прошёл вдоль шеренги, впиваясь свирепым взглядом в каждого из орков. Он не хотел слышать их отговорки. Он пытался заглянуть им в душу и увидеть там всё. Все стоящие орки не выдержали столь пронзительного взгляда и отвели глаза. Атен, не желая выдать себя, также опустил глаза. И только гордый Виндор не отвёл взгляд.

Болаг неморгая упёрся разоблачающим взглядом в глаза Виндора. Его глаза говорили о раскрытой тайне, сорванной маске, о тщетном коварстве и быстрой развязке. Виндор бесстрашно, не моргнув, встретил его взор и ответил упрямством, верой и волей, тягой к свободе. На твёрдость и стойкость эльфа наткнулся взор орка.

И продолжилось сражение глаз. В чистых и ясных глазах эльфа отражались журчание прозрачного ручья, весёлое пение птиц и аромат цветущих трав. Страшным казался взгляд орка, в нём сверкали молнии и звенели мечи, пылал огонь и смерть заливала просторы. Сквозь этот взгляд свистел холодный ветер и с содроганием рушились ледники, раздавались стоны рабов, завывали волки и хрипло каркали вороны. Не выдержал подобного видения Виндор и отвёл глаза.

— Взять их! — немедленно гаркнул торжествующий Болаг, срывая шлемы с эльфов и человека, и показывая их подлинное лицо.

Они стояли перед ним испуганные и растерянные столь скорым разоблачением.

Пленников бросили в темницу, которую сторожили волки, и приковали там цепями.

В тот миг, когда Атена бросили в темницу, сердце Эльтиэны сжалось от ужаса, почувствовав, что с любимым происходит нечто неладное.

— Мама, мама, скажи, что с Атеном? Где он? — прибежала она к Мелиане.

Та подошла к небольшому ручью, протекающему возле города, погрузила в него ладонь и вода поведала ей о произошедшем.

— Он в плену у орков, и нет для него никакой надежды на спасение, — честно сказала дочери правду Мелиана.

— Нет никакой надежды…, — эхом повторила за матерью Эльтиэна и подумала «Я должна помочь ему!».

В коридорах дворца принцесса разыскала менестреля Дэанора.

— Дэанор, можешь помочь мне? — попросила она. — Подготовь мне коня и припасов в дорогу.

— Если ты на прогулку, то я готов сопровождать тебя, — предложил менестрель.

— Нет, я еду в земли орков, — шёпотом сообщила она. — Атен попал в беду и я спасу его! Поможешь?

— Поступлю как надо, — уклончиво ответил менестрель, а сам подумал «Нельзя её отпускать! Чем дольше Атен у орков, тем лучше! Пусть там и сгинет! Расскажу королю и намекну, что я более выгодная партия для Эльтиэны, чем этот неизвестно откуда взявшийся человечишка».

С этими мыслями менестрель отправился к Эльвару и сообщил о возникшем намерении принцессы сбежать в далёкие земли орков.

— Нет, нет! Этого нельзя допустить! — разволновался за свою дочь король Эльвар и повелел. — Постройте для принцессы дом на деревьях! Пусть некоторое время поживёт там!

В Эльфийском лесу, неподалёку от города, высоко над землёй, между стволами толстых деревьев собрали  деревянный дом, в который и поселили принцессу, несмотря на её протесты. Служанки поднимались в дом по приставным лестницам, доставляя принцессе всё необходимое для проживания. А как только они заканчивали прислуживать, лестницы убирались. Внизу, под деревьями, днём и ночью дежурила стража.

— Предатель! А я считала его другом детства! — возмущалась поступком Дэанора запертая принцесса. — Ни за что не прощу!

Эльтиэна не оставляла помыслов бежать на помощь Атену. Выпрыгнуть из окна дома на дереве не представлялось возможным — слишком высоко. Подговорить служанок тоже не получилось. Они боялись гнева короля Эльвара и не согласились помочь.

* * *

В тот день Селегорм и Сурувин отправились на охоту, откликнувшись на жалобы горожан истребить расплодившихся волков, нападающих на путников и домашний скот.

Братья взяли с собой стаю волкодавов, вожака которых звали Буян. Этот пёс отличался от других. Крупный, необычайно сильный, умный и тренированный. В своё время король гигантов Ирманкас подарил своему советнику Ингвару щенка особой породы, выведенной гигантами. После того, как пёс прошёл дрессировку в специальном бойцовском питомнике, Ингвар привёз этого пса своему другу Винвару. С той поры пёс служил сыну Винвара Вэарону, а после его гибели, достался Селегорму. Столь долгая жизнь пса породила предание, что пёс не умрёт до тех пор, пока не померится силой с другим могучим волком.

В полуденное время братья остановились на привал вблизи Эльфийского леса.

— Хорошо бы к нашему приезду поступили вести с севера, — сказал Селегорм.

— О гибели князя Виндора? — криво  усмехнулся Сурувин. — Не терпится начать интригу за престол?

— Не стану скрывать! Не терпится, — подтвердил брат.

Буян, лежащий на траве неподалёку от братьев, поднял уши, прислушался, поводил носом и крадучись, обходным путём побежал в лес.

— Смотри! Пёс учуял дичь, — толкнул в плечо брата Селегорм. — Возьми лук, сейчас он погонит на нас волка!

Буян не видел скрывающуюся под плащом–невидимкой эльфийку, но чуял её. Он зашёл ей со спины, как обычно делал с волками, и зарычал, обнажив огромные клыки. Испуганная принцесса была вынуждена отходить в сторону держащих наготове луки братьев.

Увидев благородных князей серебряных эльфов, принцесса скинула плащ и предстала перед ними.

— Кто вы, прелестное создание? — поинтересовался Селегорм, с удивлением глядя на вышедшую из леса прекрасную эльфийку.

— Я Эльтиэна — дочь короля Эльвара. — представилась она. — А кто вы?

— Мы сыновья Вэарона. Наши имена Селегорм и Сурувин, — галантно поклонились братья. — Наш дед и ваш отец дружили долгие годы. Жаль, что нас не представили друг другу раньше. Мы лишь слышали о вас. Куда вы направляетесь?

— Я разыскиваю Атена — своего жениха, — ответила эльфийка. — Вы ничего не слышали о нём?

— Нет, впервые слышим, — заговорщически посмотрел на брата Селегорм, который сделал всё, чтобы сорвать  поход Виндора. — Куда он направился?

— Будешь помогать ей? — поинтересовался Сурувин у брата.

— Разумеется нет! — тихо ответил Селегорм. — У меня на неё свои планы.

— И долго ты собираешься её здесь держать? — заволновался Сурувин. — Ведь если похищение откроется, может разгореться война.

— Пусть её папенька возмущается сколько угодно! — спесиво ответил Селегорм. — У него нет выбора. Либо он соглашается выдать её за меня, либо я женюсь на ней без его согласия. Сегодня же отправлю королю Эльвару вестника, чтобы оповестить о своём сватовстве. Представляешь, брат! Ты станешь королём серебряных эльфов, а я после женитьбы на принцессе — займу трон зелёных. Мы объединим силы двух королевств и станем самыми могущественными. Вот тогда, мы обрушим всю мощь нашей объединённой армии на орков, и тем самым исполним клятву отца.

* * *

Принцесса, сбежавшая из одного плена и тут же попавшая в другой, тяжело переживала разлуку с любимым. Она плакала, понимая, что каждый из дней может оказаться последним для Атена.

Державшие её взаперти братья не позволяли никому с ней общаться. Кроме того, они отобрали и спрятали её плащ, зная, что он волшебный.

Под дверью эльфийки дежурил пёс Буян. Эльтиэна пела грустные песни о своём любимом и ласково разговаривала с псом, не держа на него зла за то, что тот помог пленить её. Благородный сердцем Буян всё понимал, и в нём боролись два чувства — преданности хозяину и сочувствия к девушке, которая стремилась помочь своему любимому. Буян чувствовал, что участвует в злом деле, и ему это не нравилось. Наконец, жалость пересилила верность.

Дождавшись, когда братья отлучатся из дома, Буян принёс принцессе её плащ и отпер комнату. Он лёг у её ног, приглашая сесть ему на спину. Она так и сделала.

Вихрем нёсся по полям не знающий усталости Буян, унося принцессу на север. И очень скоро он напал на след отряда, ушедшего в сторону Риона.

Болаг Жестокий приказал стражникам привести на допрос эльфа, который первым не выдержал и отвёл глаза. Болаг полагал, что быстро сможет добиться от него ответов на свои вопросы.

— Зачем вы пришли? — спросил он пленного эльфа. — Высматривали как напасть на крепость?

Верный друг и телохранитель Виндора молчал. Болаг попытался подкупить, а потом запугать эльфа. Но тот ничем не выдал цели их похода. Тогда орки пытали его, терзая и так измученное тело, но и это не помогло. Ничего не добившись, чуть живого эльфа заживо скормили волкам.

— Ладно! Мне торопиться некуда! Пусть сидят! Кто–нибудь из них не выдержит и признается, — распорядился Болаг.

— Лаэриэль?! — удивлённо прошептал он. — Как ты оказалась здесь?

Она рассказала о своих приключениях и о том, как нашла его.

Верные Виндору эльфы и Атен обсудили ситуацию и пришли к горестному выводу о невозможности повторной вылазки в Рион. Орки усилили патрули и, вероятно, уже направили отряд в погоню за сбежавшим Атеном.

— На время следует уйти из королевства орков, — согласился Атен, которому не хотелось подвергать опасности эльфов.

Маленький отряд отправился в обратный путь. Покинув земли орков, на перекрёстке дорог они разделились. Серебряные эльфы попрощались и отправились в Менегрот, а Атен и Лаэриэль пошли к Эльфийскому лесу, продолжая спорить о том, что делать дальше.

Эльфы из свиты князя Виндора вернулись в Менегрот и рассказали о том, что произошло в Рионе, как мужественно держался и погиб король.

Горожане, любившие своего князя, опечалились, что не поддержали его призыв. Только теперь, слишком поздно, они поняли замысел сыновей Вэарона.

Последовав разумным словам короля, горожане пинками и тумаками погнали сопротивляющихся братьев из города. У тех хватило ума не взяться за мечи. Они понимали, что ответ будет быстрым, кровавым и безжалостным. Уж слишком кипела ненависть к Сурувину и Селегорму. За своей спиной братья слышали возгласы, доносящиеся с площади:

— Да здравствует Ородлэд! Да здравствует новый князь!

Тут до них дошло, что они проиграли свою гнусную интригу. Под улюлюканье толпы сели на коней и покинули город.

* * *

Атен и Лаэриэль шли по дороге вдоль Эльфийского леса.

— Не знаю куда идти! Нам некуда возвращаться, — растерянно посмотрел на возлюбленную Атен. — А не могу вернуться в королевство твоего отца, не выполнив обещания.

— Поживём в лесу, — спокойно предложила она.

— Королевской дочери, не подобает жить в лесу, — покачал он головой. — Через некоторое время я ещё раз попытаюсь добыть корону, а ты возвращайся к отцу и дождись меня там.

— Атен, у тебя два пути, — положила руки на грудь любимого Лаэриэль. — Откажись от обещания королю Эльвару и больше не возвращайся в королевство зелёных эльфов. Или сдержи слово и брось вызов королю орков. Но и по тому и по другому пути я пойду с тобой. Я не могу тебя потерять! Наши судьбы сплетены в одну!

Растроганный Атен обнял Лаэриэль, у него не осталось слов, отговаривать её.

Боровшиеся Атен и Сурувин катались по земле. Селегорм развернул коня и поскакал к ним с поднятым копьём. В этот момент наперерез всаднику выскочил пёс Буян. Конь с испугу отпрянул и встал на дыбы, едва не сбросив седока.

— Псина, ты что делаешь? — заорал Селегорм на Буяна. — Пошёл вон! Убирайся, я сказал!

Буян не двинулся с места, не испытывая прежнего уважения и верности к хозяину. А конь, страшась волкодава, не отваживался к нему приблизиться, несмотря на то, что по его бокам уже струилась кровь от ударов острых шпор всадника.

Лаэриэль пришла в себя, поднялась и подошла к душившему эльфа юноше.

— Атен, не убивай его! — попросила она. — Пусть уходит!

Холодную зиму юноша, принцесса и пёс провели в хижине на краю Эльфийского леса. Забота, любовь и лечебное искусство Лаэриэль исцелили Атена и Буяна.

Наступила весна. Подсохли дороги. Атен вновь засобирался в дорогу, выполнить условие короля Эльвара. Разрываясь между своим обещанием королю и любовью к Лаэриэль, как–то утром он встал до зари и, вверив спящую любимую заботам Буяна, запряг коня и погнал его на север.

Вблизи Риона, на пороге ожидающей его опасности, Атен отпустил коня, позволив ему свободно бегать по зелёной траве, сел на камень и принялся слагать песнь расставания. Он пел во весь голос о своей возлюбленной, прощаясь с ней и белым светом. Отчаяние овладело им.

В вечерних сумерках Атен, Лаэриэль и Буян подобрались к крепостным стенам Риона. При смене караула, когда приоткрылись ворота, Лаэриэль набросила на Атена волшебный плащ и они незаметно для орков прошли в крепость. Буян остался ждать недалеко от ворот.

Возле башни короля орков Атен и Лаэриэль остановились в нерешительности, столкнувшись со стражем, о котором они не подозревали. У порога лежал волк–оборотень, на котором ездил король орков Азогрик. Кархорот звали зверя, что на языке орков означало Кровавая Пасть. Огромный и вечно голодный, хоть и кормил его король орков живой плотью.

Кархорот учуял незнакомый запах, поднялся и направился к скрывающимся под плащом чужакам. Лаэриэль испугалась не за себя, а за Атена. Древняя божественная сила внезапно пробудилась в ней и, сбросив плащ, окружённая грозной аурой эльфийка встала перед волком, подняла руку и приказала:

— Зверь, порождение несчастий, забудь об ужасном предназначении, погрузись в забвение.

И волк–оборотень свалился и заснул глубоким сном.

По винтовой узкой лестнице поднимались Атен и Лаэриэль на вершину башни, опасаясь стражников. Никого не встретив, они пробрались в зал, где на троне восседал Азогрик Завоеватель, размышляя о делах королевства. 

Молодой воин затаился за стеной неподалёку от трона, а эльфийка встала поодаль.

Внезапно Азогрик почувствовал, что он в комнате не один.

— Хватит прятаться! Выходи! — рявкнул орк, внимательно глядя перед собой. — Иначе я найду и убью тебя!

Его взор оказался настолько свиреп, что Лаэриэль дрогнула и плащ перестал скрывать её.

— Эльфийка? — удивился Азогрик и откинулся на спинку трона. — Зачем ты пришла? Какой смысл шпионить, если у эльфов больше нет армии?

— Я пришла, чтобы стать менестрелем при вашем дворе, — без страха ответила гостья. — Разрешите спеть для вас?

— А! Так ты дочь Мелианы! — догадался Азогрик. — Слышал, слышал о тебе! Ну, раз пришла — пой!

Орк с интересом наблюдал за смелой эльфийкой. Как воин он уважал тех, кто мужественно держится, глядя в глаза своей смерти.

Лаэриэль подошла поближе, встала прямо перед королём и запела красивую лирическую песню. Ни разу не дрогнул её голос, ни одним жестом не выдала она своего страха перед ним. Орк слушал её, погружаясь в собственные мысли. Светильники померкли, звуки затихли…

Азогрик задремал под колыбельную, которую пела эльфийка. Его тело наклонилось, голова поникла и железная корона слетела с головы на пол.

Скрывающийся у подножия трона Атен, словно зверь, в длинном прыжке поймал корону, не дав ей загрохотать по каменным плитам. Поднявшись и схватив за руку эльфийку он со всех сил потащил её к выходу. Перепрыгивая ступени, спускались они по крутой лестнице башни, прислушиваясь нет ли погони. Но никто не гнался за ними.

Выскочив из дверей башни они наткнулись на уже очнувшегося от чар сна Кархорота. Волк стоял, оскалив крупные желтоватые клыки.

У уставшей от пения королю орков Лаэриэль уже не осталось сил применить магию против зверя. Атен, защищая любимую, выскочил вперёд и в порыве отчаяния выставил перед собой руку, сжимающую железную корону. От неожиданности Кархорот на мгновение остановился.

— Смотри! Теперь я твой повелитель! — крикнул волку Атен, втыкая ему в морду острые шипы железной короны. — Убирайся!

Кархорот даже не вздрогнул от крика и удара короной в морду. Боевая ярость вспыхнула в его глазах. Отвечая на удар, он вцепился зубами в руку Атена и откусил его запястье. Вкус человеческой крови на зубах разбудил вечный голод и волк проглотил руку, сжимающую корону. И тут же он взвыл от дикой боли. Видимо, острые шипы железной короны впились в его нутро.  Кархорот сделал несколько бешеных прыжков и, забыв обо всём, скачками бросился за крепостные стены.

Лаэриэль накрыла плащом–невидимкой истекающего кровью Атена и они выбрались из Риона.

Буян подхватил зубами теряющего сознание Атена, помогая добраться до леса. Увидев, что за ними нет погони, беглецы остановились. Пёс положил на траву Атена, медленно умирающего от большой потери крови и яда клыков волка–оборотня. Эльфийка перетянула ему руку, чтобы остановить кровь и, превозмогая усталость, магией нейтрализовала яд.

* * *

Проснувшись Азогрик тряхнул головой, отгоняя сонное наваждение эльфийки. Увидев, что они украли его корону он расхохотался. Раскаты его смеха сотрясали башню и стража не решалась заглянуть к господину. Никогда он ещё так не смеялся.

— Так вот зачем они приходили! — хохотал орк. — За куском железа! Ведь истинная корона не та, что на голове важничающего вельможи. Истинная корона — это окружающие королевства, трясущиеся от страха перед своим властителем.

* * *

Атен не знал, как долго он лежал, испытывая муки и скитаясь у тёмных границ смерти. Но потом, он услышал тихий шорох листьев и доносящуюся откуда–то издалека тихую песню. Чья это песня? Лаэриэль! Атен открыл глаза и увидел голубое небо. И снова пришла весна! Любовь Лаэриэль вернула его к жизни.

— Возвращаемся в королевство твоего отца! — полной грудью вздохнул юноша, улыбаясь сидящей рядом возлюбленной.

— Атен, забудь об условии отца! Зачем нам королевские титулы? Давай поселимся в лесу, подальше от Эльфийского леса!

— Милая Лаэриэль, ведь я выполнил обещание и очень хочу жениться на тебе! — взял её ладонь в свою Атен.

Атен немного окреп и судьба опять повела их в королевство зелёных эльфов.

Слух о том, что принцесса Эльтиэна покинула Эльфийский лес, как лесной пожар разнеслась по всему королевству зелёных эльфов. Горожане шептались между собой и во всём винили её отца — короля Эльвара, поступившего с дочерью столь несправедливо.

Менестрель Дэанор, с детства певший принцессе песни, ушёл, проклиная себя за то, что предал её. Никто не знал, куда он направился и никто из зелёных эльфов больше не слышал о нём. Лишь однажды, как эхо о Дэаноре, до зелёных эльфов донеслась его последняя песня, в которой пелось о том, как влюблённый бард сидит у быстрой реки и плачет по прекрасной эльфийке.

Весть о том, что принцесса сбежала из охраняемого дома на деревьях, ошеломила Эльвара. «Как она это сделала? И, главное, зачем?», — задавал себе вопросы король. В растерянности он обратился за советом к супруге.

— Ты сам причина произошедшего, какого совета ты ждёшь от меня? — сухо ответила Мелиана. — Сделанного не воротишь!

Не желая признавать своей вины и не получив простого ответа, король метался, не зная, что предпринять.

Уловив слухи о том, что Атен и Виндор погибли в темнице орков, Эльвар обрадовался:

— Теперь она вернётся! Ей не к кому больше идти!

Затем, во дворец прибыл посланник Селегорма, который сообщил, что тот собирается жениться на принцессе без согласия её отца.

— Я объявляю войну всему роду Вэарона! Собрать войска! — бушевал король. — Заслать шпионов в земли серебряных эльфов! Найти место, в котором удерживают принцессу!

Однако, не успело войско вооружиться и собраться, как шпионы сообщили, что принцесса бежала от Селегорма и Сурувина. Война закончилась, не начавшись.

Тогда король вызвал командира дворцовой стражи:

— Маблунг, возьмите воинов и отправляйтесь к серебряным эльфам в Менегрот, — повелел он. — Разыщите Селегорма и от моего имени потребуйте от него организовать поиски принцессы. Ведь это он не обеспечил её безопасность! Поэтому, он обязан ответить за свою оплошность!

Едва маленький отряд посланников короля выехал за пределы магической завесы Эльфийского леса, как столкнулись с Кархоротом. Охваченный безумием волк бежал с севера, нападая на всех, кто попадался ему на пути. Его гнала боль, которую причиняла проглоченная железная корона.

Во дворец вернулся лишь один военачальник.

— Король Эльвар, я принёс страшную весть. Мы не добрались до Менегрота. На нас напал дикий волк и весь мой отряд погиб. Я единственный, кто спасся от его клыков, — доложил Маблунг.

— Соберите другой отряд! — не желал ничего слышать король. — И уж если вы так боитесь волков, отправляйтесь другой дорогой!

С тяжёлым сердцем собрал Маблунг другой отряд. Он не боялся смерти, но не хотел подвергать опасности других. Под разными предлогами он оттягивал выезд. И тут разведчики донесли, что братьев Селегорма и Сурувина серебряные эльфы с позором изгнали из Менегрота.

— Король Эльвар, мы не знаем, где теперь находится сбежавший Селегорм, — пришёл к королю Маблунг. — Отмените свой приказ.

— Отменяю! — нехотя согласился король, думая о том, что уехав из города, Селегорм не сможет собрать горожан Менегрота на поиски принцессы.

И вот, после череды тревожных вестей по королевству зелёных эльфов прокатилась радостная волна — вернулась принцесса! Когда Лаэриэль, Атен и Буян подошли к воротам города их сопровождала восторженная толпа с цветами.

С удивлением и неприязнью смотрел король Эльвар на вернувшегося Атена, полагая, что тот давно мёртв.

— Какие несчастья ты принёс в наше королевство на этот раз? — вместо приветствия грубо спросил юношу король.

— Я исполнил своё обещание и вернулся, чтобы вы выполнили своё — уважительно преклонил перед королём колено Атен.

— Что–то я не вижу в твоей руке короны орков, — съязвил король.

— И тем не менее, корона в моей руке, — заявил юноша.

— Не верю ни единому твоему слову! Ты врёшь, чтобы получить мою дочь, — в безумной ярости закричал король.

— В таком случае, следует отправиться на охоту и убить волка, откусившего мне кисть, — показал свою искалеченную руку Атен. — Именно в его утробе корона.

Король Эльвар умолк, насупившись и бросая недоверчивые взгляды на Атена.

— Присядьте возле меня, — доброжелательно пригласила путников Мелиана. — Расскажите о том, что с вами произошло.

Лаэриэль поведала о том, как они проникли в башню короля орков и похитили корону. Присутствующие слушали с изумлением о подвигах двух совсем ещё молодых созданий. 

Слушая дочь король Эльвар вспомнил пророчество Мелианы и понял, что сидящий возле него юноша не обычный смертный. Что он — один из великих. Что любовь к нему принцессы — это божественное предначертание. И нет такой силы, которая могла бы противостоять единой судьбе этих любящих друг друга сердец.

— Атен, я всегда выступал против твоего союза с моей дочерью! — с явной неохотой, выдавливая из себя каждое слово, проговорил король. — Но после всего, что вы пережили вместе, выполняя моё условие, я вынужден сдержать королевское слово. Даю согласие на ваш брак с принцессой Эльтиэной.

— Будьте счастливы! — прослезилась Мелиана, радостно обнимая дочь.

* * *

Через несколько дней после свадьбы принцессы король собрался на охоту на Кархорота.

— Собирайте охотников! Следует изловить и убить зверя! — приказал король. — Сколько можно терпеть его бесчинства в нашем королевстве!

Услышав повеление короля, Маблунг, чей отряд погиб от клыков волка, с горечью вспомнил о том, как король в прошлый раз остался безучастным к смерти эльфов. «Эльваром движет вовсе не стремление обезопасить жителей королевства, а тщеславие — заполучить корону короля орков», — думал Маблунг.

Атен, также собравшийся на королевскую охоту, понимал, что появление волка в этих местах означает, что его битва с ним ещё не закончена. Но, отправляясь в путь, в этот раз он не волновался — Лаэриэль оставалась в безопасности, во дворце рядом с матерью.

Король Эльвар, Атен и самые опытные охотники королевства прочёсывали лес, разыскивая бешеного волка. Проверив восточные окраины, охотники повернули на север и обнаружили Кархорота в мрачной долине возле небольшой реки. Там волк пытался утолить жажду пылающего нутра.

Волк, заметив приближение охотников, попятился и скрылся в прибрежных зарослях. Пёс Буян, обученный хитростям охоты, обежал вокруг и издали громким лаем принялся выгонять затаившегося волка. Но и Кархорот не сидел на месте. Он подкрался поближе к охотникам, выскочил из зарослей и огромными прыжками понёсся на Эльвара. Атен успел встать между королём и несущимся на них волком и выставить перед собой копьё. Опытный волк, многократно участвовавший со своим хозяином Азогриком Жестоким в боях, уклонился, и копьё скользнуло по боку, лишь немного ранив его. Ответным ударом когтистой лапы волк сшиб Атена с ног и вонзил ему в грудь ядовитые клыки.

— Я сдержал слово! — прошептал Атен и, потеряв сознание, впал в предсмертное забытьё.

* * *

Поздним вечером в город зелёных эльфов тихо вошла процессия. На носилках из ветвей, которые несли на плечах эльфы, лежали Атен и Буян. Встречные прохожие, с факелами в руках,  присоединялись к мрачному шествию.

У входа во дворец стояла бледная Эльтиэна. Она подошла к лежащему на носилках Атену, обняла его и прошептала на ухо:

— Не умирай! Подожди, не умирай! Мы снова будем вместе, только не умирай сейчас!

Услышав её голос, он пришёл в себя и открыл глаза, чтобы взглянуть на неё в последний раз.

— Лаэриэль, я не оставлю тебя… сколько смогу, — прошептал он.

Рыдания душили принцессу, мутная пелена плыла перед глазами, заволакивая звёзды. Сквозь эту пелену Эльтиэна посмотрела на Мелиану и та, словно отвечая на её немой вопрос, еле заметно кивнула в ответ.

Покачиваясь от горя, Эльтиэна вскочила на коня одного из охотников, Мелиана оседлала другого. Эльфийки пустили коней вскачь и выехали из города. Не останавливаясь, не оглядываясь и не говоря друг другу ни слова мчались они на юг, к реке, впадающей в озеро Радуги.

На берегу они спешились. Эльтиэна села на траву, обняла колени руками, чтобы сдержать бившую её дрожь, и запела, не в силах больше сдерживать разрывающее душу горе. В её песне — страшной и прекрасной — сплетались мелодии эльфов и людей, звучали слова о жизни и смерти.

Мелиана подошла к реке и опустила ладони в воду, словно приветствуя старого друга.

— Надеюсь, вы услышите меня, — прошептала она, вошла в реку и… пошла по поверхности.

Навстречу ей из воды вышла светловолосая девушка в длинном синем платье, украшенном голубыми лентами. Они подошли друг к другу, будто расстались только вчера, и продолжили странный, только им понятный разговор.

— Какая прекрасная элегия! — восхитилась песней принцессы незнакомка в синем платье. — О чём она?

— О вечной истории любви и верности, — с грустью ответила Мелиана. — О чём ещё может петь женщина, потерявшая любимого?!

Они пошли против течения руки, держась за руки и медленно погружаясь в воду. Очертания Мелианы смазывались, становились смутными, словно окутанные водой. В какой–то момент Эльтиэне показалось, что это не Мелиана, а неестественно высокая волна бежит по реке. Волна становилась меньше и меньше, и вскоре лишь прозрачная, словно слеза, точка серебрилась и поблёскивала под водой.

Душа Эльтиэны сжалась от неописуемого, неведомого ранее страха за свою жизнь, она поняла, что стала смертной. 

С той поры у эльфов и людей появилась общая песня о Лаэриэль — единственной эльфийке, ставшей человеком и объединившей две судьбы в одну. О ней с грустью вспоминают эльфы и хранят светлую память люди.

Атен резко вздохнул и распахнул глаза. От глубокого вдоха сильная боль разлилась по разорванной волком груди. Перед широко открытыми глазами плыли чёрные пятна. В ушах звенела тишина. «Лаэриэль, я здесь! Как и обещал, я жду тебя!», — мысленно позвал он и только потом подумал: «Где я?».

Он пошевелил пальцами рук и ощутил, что лежит на настиле из свежесрубленных веток, кончики пальцев ощутили прохладу листвы.

Атен несколько раз закрыл и открыл глаза, поводил ими из стороны в сторону. Чёрные пятна, плывущие до этого сплошной пеленой, уменьшились и рассеялись. Он слегка повернул голову, но перед глазами всё–равно стояла непроницаемая мгла.

Боль давала понять, что он жив. Приходилось дышать медленно и стараться не двигаться, любое движение причиняло невыносимую боль в груди.

Где–то вдали хлопнула дверь и послышались шаги, гулко отдающиеся эхом от каменных стен. Отблески тусклого света, идущие из коридора, осветили дверной проём.

* * *

Лаэриэль, отсутствующая всю ночь, вернулась в поселение эльфов лишь под утро. В обессиленной, едва сползшей с коня девушке трудно было узнать прежнюю блистающую изысканностью принцессу. Её волосы спутались и слиплись. Платье, мокрое от предрассветного лесного тумана, прилипло к телу. Тёмные круги под глазами и распухшие от слёз веки выдавали безмерное горе, терзавшее её.

— Где он? — хрипло спросила она у стоящего перед входом дворца стражника.

— Положили в подвале дворца, — ответил тот, сразу сообразив о ком идёт речь.

— Возьмите факелы и следуйте за мной, — попросила она стражников.

Она спускалась по крутым каменным ступеням вниз, в подвал. Каждый шаг давался ей с трудом. Ей хотелось бежать ему навстречу и, в то же время, она боялась подойти и испытать жесточайшее разочарование напрасной надежды и потери. Лавина мыслей и вопросов обрушилась на неё, но принцесса гнала их от себя.

Лаэриэль вошла в комнату и опустилась на колени возле лежащего на полу, на выстланных ветвями носилках, Атена. Ближе подошли стражники с факелами.

— Атен! — воскликнула Лаэриэль, увидев, что он повернул голову и смотрит на неё.

Он хотел произнести её имя, но вместо этого получился лишь стон. Тогда, он протянул руку и взял её ладонь в свою.

— Ты дождался меня! — ответила она за него и попросила стражников. — Берите носилки и несите наверх!

— Пса тоже нести? — спросил один из слуг, показывая на лежащего рядом с юношей Буяна.

— Оставьте его здесь, — грустно покачала головой Лаэриэль. — Завтра днём мы похороним его как самого верного друга.

Стражники внесли в комнату раненого Атена и положили на кровать. Лаэриэль принялась разрезать на нём одежду, пропитанную запекшейся кровью.

— Дочь, ты вернулась? — вошёл в комнату король Эльвар и остановился в полнейшей растерянности, заметив смотревшего на него Атена. — Как?! Он жив?! Но… вчера…

Лаэриэль продолжала обрабатывать рваные раны супруга, не обращая внимания на отца.

— А где Мелиана? — перевёл разговор на другую тему король.

— Мы её больше не увидим, — со слезами на глазах дрогнувшим голосом ответила дочь.

— Что случилось? — заволновался король, подходя ближе.

— Она вернулась туда, откуда пришла, — тихо сообщила Лаэриэль.

— Почему? — не унимался Эльвар.

— Спроси у себя, — сухо ответила дочь и больше не произнесла ни слова.

* * *

Атен поправлялся, силы быстро возвращались к нему. Скоро он уже вставал с постели, и они с Лаэриэль гуляли по лесу, вспоминая первые дни своего знакомства.

— А помнишь, вон там я впервые увидел тебя?

— А помнишь вот здесь мы танцевали?

Они дышали полной грудью и на душе оставалась лишь грусть расставания с Мелианой.

— Атен, давай уйдём отсюда? Не хочу оставаться во дворце отца. Воспоминания о произошедшем тяготят меня, — попросила Лаэриэль.

— Мы не раз говорили об этом, не стану больше отговаривать, — согласился с её просьбой он. — Кажется, я знаю одно прекрасное место. Тебе понравится!

— Отец, мы уходим! Я пришла попрощаться, — заявила Лаэриэль, входя в комнату Эльвара.

— Как уходите?! Вы не можете просто так уйти! Ты — принцесса, а твой супруг теперь по праву является первым претендентом на престол, — возразил король.

— Мы отказываемся от всех притязаний на трон зелёных эльфов, которые, как вы изволили заметить, Ваше Величество, по праву принадлежат нам, — с неприязнью заявила Лаэриэль.

— Но куда? Куда вы пойдёте? — с недоумением спросил король. — Нет более безопасного места, чем Эльфийский лес, окружённый магической завесой. Вокруг орки, дикие звери!

— Лучше смерть в когтях дикого зверя, чем спокойная жизнь с тем, кто предаёт своих близких, — с горечью воскликнула Лаэриэль. — Никогда не прощу тебе потерю мамы! Прощай!

Дочь повернулась спиной к отцу и, не оглядываясь, вышла из дворца.

В тот же день Атен и Лаэриэль ушли из Эльфийского леса. С ними пошли немногочисленные друзья принцессы, знавшие её с детства.

* * *

Через несколько дней небольшая группа, гружёная пожитками, вышла на равнину. Атен, хорошо знавший дорогу, выступал впереди, за ним шли остальные.

Атен привёл их к северному берегу озера Нарсил. Туда, где некогда стоял военный лагерь его отца Харабира. Равнина встретила их разноцветьем и ароматом трав. Привыкшие жить в густом тёмном лесу, эльфы щурились на солнце и, казалось, задыхались от свежего ветра.

— Смотрите, смотрите! — то и дело показывали они друг другу. — Какие яркие цветы! Какая шёлковая трава!

— Как здесь красиво! — восхитилась Лаэриэль, любуясь прозрачно–голубыми водами озера. — Как здесь свободно дышится!

— Вот наш новый дом! — радостно объявил друзьям Атен, сбрасывая на землю тяжёлый кожаный рюкзак и растирая ладонью усталые, натёртые лямками плечи. — Распаковывайте вещи!

Над равниной застучали топоры, запахло свежескошенной травой. Переселенцы строили временное жильё.

* * *

Атен, закончив строительство хижины, втащил туда нехитрый скарб, принесённый с собой.

— Ты пока начни разбирать вещи, а я посмотрю, не нужна ли моя помощь другим, — сообщил он Лаэриэль.

Не успел он отойти от дверей своей хижины, как его внимание привлекли ругань и крики. Неподалёку спорили братья.

— Я прав, сделаем по–моему! — кричал один брат.

— Я старший! Слушай, что говорю! — отвечал ему другой.

Братья подрались. Старший выхватил нож, пытаясь ударить им младшего. Бежавший им навстречу Атен понял, что не успеет их разнять. На бегу он поднял камень и швырнул им в драчунов. Камень попал державшему нож брату в голову, тот вскрикнул, его ноги подкосились и он осел на землю.

Когда упавший пришёл в себя и открыл глаза, то увидел Атена стоящего над ним. Младший старательно вытирал пучком травы сочившуюся из головы старшего брата кровь.

— Что произошло? — спросил Атен, помогая подняться лежащему мужчине.

— Мы поспорили, — мрачно ответил тот, скривившись от головной боли. — Выбирали место для хижины. Я сказал, что нужно ставить здесь, а он кричал, что там.

— И из–за этого ты хотел  убить брата? — переспросил Атен.

— Нет! Я не собирался его убивать, — виновато опустил голову драчун. — Хотел доказать свою правоту.

Атен поднял с земли гальку, которую он бросил в драчуна, и на которой темнело свежее пятно крови.

— Заберу камень с собой, — заявил он. — Пригодится! Назову его Камень Возвращения Разума.

Спустя много лет, приближённые Атена удивлялись, когда в минуты гнева он доставал из шкатулки обычный на вид серый камень и прикладывал его к голове. Сразу после этого Атен успокаивался и находил взвешенное решение. Поговаривали, что Камень Возвращения Разума магический.

* * *

Люди рассказывали друг другу истории о подвигах Атена. А прослышав, что он поселился на равнине недалеко от озера Нарсил, к нему из разных земель потянулись охотники со своими семьями. Горестная судьба уничтоженного орками племени Халадина вынуждала их прибиться к какому–нибудь поселению.

Сначала, безымянную стоянку, в которой проживал Атен, называли по его имени. То и дело, можно было услышать следующий разговор:

— Куда направляетесь? — спрашивали путников.

— К Атену, — отвечали те.

Позже, имя перешло и на стоянку и то и дело путники говорили: «Идём в Атен».  Постепенно, глухое «т» озвучили до звонкого «д» и все привыкли называть маленькое поселение на берегу озера — Аден.