Личный посланник

Густые красные облака, озарённые вспышками зарниц, клубились в небе. Огромная раскалённая луна висела над равниной, осыпаясь кружащимися, как снежинки на ветру, искрами. Два огромных войска стояли друг против друга. С одной стороны торчали штандарты Гарлианской Империи, с другой — развевались знамёна трёх государств Эорзии.

На плоском холме, нависающем над равниной, расположилась ставка командования Альянса. Военачальники и старшие офицеры сосредоточенно наблюдали над развёртыванием войск перед битвой.

На край холма вышел генерал, вскинул вверх руку со сжатым кулаком и закричал зычным голосом, подбадривая войска:

— Воины Вечного Огня, вперёд! Победа принадлежит смелым! Покажем имперским ублюдкам из чего мы сделаны!

Центральная армия двинулась вперёд на противника.

К генералу подошла адмирал, римским жестом отдала честь войскам и закричала:

— Барракуды, на левый фланг! Удерживайте позиции! Империя поплатится своими жизнями!

Армии флангов заняли оборонительные позиции. Имперские войска также пошли в атаку. С нарастающей скоростью, две волны войск ударились друг о друга. Битва при Картено началась.

К генералу и адмиралу обратилась магистресса:

— Жёлтые Змеи нуждаются в подкреплении. Авантюристов следует перебросить на правый фланг.

На остром утёсе, торчащем за спинами военачальников, в свете молнии мелькнула фигура в тёмном капюшоне и красной маске на лице. Магистресса обернулась, почувствовав на себе тяжёлый взгляд.

— Что–то не так? — спросила у неё адмирал.

— За нами наблюдают, — вполголоса проговорила магистресса, всматриваясь во тьму над утёсом. — Чувствую тёмное удушающее присутствие. Не знаю кто это.

Огненная луна с треском лопнула, рассыпалась на множество кусков, осветив небо снопом молний. Метеоры устремились к земле, оставляя кривые огненные хвосты в зловещем тёмно–красном небе. Свист и гулкие удары кусков луны о землю заглушили шумы боя. Запечатанный эонами внутри луны древний дракон Багамут вырвался на свободу. Потоки пламени, изрыгаемые из его глотки, заставляли гореть и плавится даже камни. В огне под взрывами метеоров гибли и войска Альянса, и войска империи.

Один из метеоров ударил в основание холма, на котором стояли командующие. Ослепительная вспышка и чудовищный удар о землю… Командующие качнулись, стараясь удержаться на ногах. Там, куда ударил метеор, догорали знамёна Альянса над телами погибших бойцов.

Генерал приложил ладонь к уху, вызывая кого–то:

— Бешеный Бык вызывает Кровавый Шип! Кровавый Шип, ответь! Ответь, чёрт подери! Арргх!

Никто не откликнулся.

— Бешеный Бык, это Безумная Змея, ответь! — донёсся до генерала вызов.

Чтобы расслышать слова, заглушаемые шумом боя и оглушающими взрывами метеоров, генерал присел на одно колено и приложил ладонь к уху:

— Райдер, это Бешеный Бык! Что происходит?

— Огонь, вокруг нас огонь! Выхода нет! Боги, что это? — донеслось до него. — Проклятье! Мы не продержимся! А–а–а! — раздался вопль невыносимой боли.

— Безумная Змея! Безумная Змея! Ответь! — орал генерал.

Не услышав ответа, генерал в отчаянии ударил кулаком в землю.

Адмирал и магистресса переглянулись.

— Как там Барракуды? Сколько пострадавших? — поинтересовалась адмирал у стоящего рядом офицера.

— Извините, адмирал! Связи нет! — ответил тот.

Магистресса повернулась к своему офицеру:

— Что у наших?

— Не могу сказать, миледи! — молодой военный покачал головой. — Огненная лавина нарушила переговоры.

— Пытайтесь! Вызывайте пока не ответят!

— Есть, миледи!

Магистресса подошла к военачальникам:

— Адмирал, генерал! Исход этой битвы от нас не зависит. Больше мы ничего не сможем сделать. Нужно давать приказ к отступлению.

— Я не оставлю Луисо! — категорически заявил генерал.

— Генерал, пожалуйста! Победа принадлежит смелым, но сегодня не будет никакой победы! — пыталась убедить его магистресса. — Вы сами знаете, что это так! Наши войска способны храбро погибнуть, но давайте позволим им уйти. Лучше сохранить часть, чем потерять всё!

Командующие посмотрели в сторону архонта Луисо. Решительный силуэт, поднятые к небу руки.

— Продолжает призывать Двенадцать? — спросила адмирал и добавила в отчаянии. — Но даже они уже не помогут нам! Даламуд раскололся! Кто соберёт разбитое яйцо обратно?!

— Надеюсь, по всей Эорзии люди молятся возле вырезанных Луисо в камне символов богов?! — с надеждой в голосе промолвила магистресса. — Луисо призвал паломников отправиться в священные места и молиться во время битвы.

Внезапно Луисо прекратил призывать богов и выпрямился.

— Я недооценил силу Багамута, — с горечью произнёс он. — Слишком много эфира потребуется на приход богов. Выжатый до капли мир превратится в безжизненную шелуху…

На холме взбешённый генерал орал на своих офицеров:

— Отступаем! Передать всем подразделениям гарнизона «Вечный Огонь»!

— Но каналы связи не работают… — попытался напомнить один из офицеров.

— А ноги вам на что? Воспользуйтесь ими! Бегом, придурки! — рявкнул генерал.

Адмирал подошла к краю скалы, прижала кончик языка к нижним зубам и создавая звук животом — старый капитанский трюк — зычным голосом отдала команду:

— Всем подразделениям Водоворота приказываю отступить! Немедленно!

Мерлвииб повернулась к своему адъютанту — грузному ругадиину в красной форме.

— Эиинзар Слафиирсиин, возьмите чокобо и скачите в войска! Отступайте в сторону Таналана, там перегруппируемся! И дайте уйти авантюристам. Пусть основные силы прикрывают их отход и идут в арьергарде! — командовала она.

— Слушаюсь, адмирал! — отдал честь адъютант. Он слишком хорошо знал адмирала, чтобы тратить время на споры и обсуждения.

Эиинзар никак не мог распутать уздечку чокобо. Адмирал помогла ему разобраться и когда адъютант неуклюже залез в седло ещё раз повторила приказ:

— Отведите авантюристов Иностранного корпуса в безопасное место!

— Да, адмирал! — кивнул адъютант.

Адмирал сильно хлопнула чокобо по бедру и та пустилась бежать в огненный ад равнины. Мерлвииб следила за уменьшающейся фигуркой ближайшего друга и видела как огромный метеор упал справа от него. Огонь, взрыв, брызги крови, тёмными пятнами проступившие на камнях…

— Неужели всё?... — распахнула глаза Мерлвииб и повернулась к магистрессе. — Я скачу в войска и буду прорываться в Таналан.

— А мы будем отступать в сторону Тёмного Полога Леса, — в свою очередь сообщила магистресса.

Адмирал подошла к своей чокобо.

— «Кви!» — резко вскрикнула птица и засеменила на месте ногами, узнав хозяйку.

— Виктория! Хорошая девочка, Вики! — погладила Мерлвииб птицу и вскочила в седло.

Чокобо побежала вперёд, на равнину, сквозь пелену дыма, пепла и пыли.

— Отступаем! Отступаем к основным позициям! — снова и снова кричала Мерлвииб встречающимся по пути военным. Она видела, как отдельные капли становятся ручьями, ручьи сливаются в потоки, потоки в реку… И вот уже река военных, ощетинившаяся копьями и топорами, медленно уходила с равнины. Но на передовой ещё оставались знакомые силуэты.

— Разрази вас гром! Упрямые бестии! — беззлобно чертыхнулась адмирал и пришпорила чокобо вперёд, к передовой.

— Росвена, отходим! — приказала адмирал, подскакивая к одному из продолжающих рубить гарлеанцев отрядов.

— Нет, адмирал! Заставим заплатить этих имперских собак! — сплюнула капитанша. — Столько «Сирен» спели последнюю песню! Нет больше Сплини! Не слышно песни Аннест!

Глядя на капитана Росвену адмирал вспомнила старую пиратскую поговорку: «Пираты не плачут, плачут их мечи кровавыми слезами».

— А вот и они! Чёрные вороны! — глаза Росвены дико сверкали кому–то за спиной Мерлвииб.

Адмирал не задумываясь, плавным движением выхватила два пистолета и обернулась. Смертная Казнь рявкнул и гарлианский легионер покатился назад. Два раза кашлянул Аннигилятор и ещё несколько легионеров свалилось замертво. В мерцании пожарища блеснула броня магитека. Адмирал изо всех сил сжала бока чокобо, та подпрыгнула… Грохнул выстрел пушки магитека. Мир перевернулся и покатился в пелене крови и перьев…

На утёсе два тёмных мага в чёрных масках вышли из мрака.

— Я ожил и вновь созерцаю Багамута! Какое великолепие! Сковывающие эоны лишь разжигают его голод, — прохрипел один из аскиосов.

— Люди перед ним бессильны, — прошептал другой.

— Началось! Вскоре планета обретёт свой истинный вид. Ха-ха-ха!

Аскиос хохотал и голос его крепчал от шёпота до крика. Маг развёл руки и вознёс их к небу, приветствуя огненную лавину разрушающейся луны и потоки огня, изрыгаемые древним драконом.

* * *

«Знакомый потолок», — первое что подумал я, открыв глаза. Я лежал в своей постели в комнате постоялого двора. Тихо скрипнула входная дверь.

— Добрутро! — тихо произнёс Бадерон, неуверенный проснулся ли я.

— Привет! — сел я на кровати. — Не помню как вернулся домой.

— Ничего не помнишь? — расплылся в издевательской улыбке лидер авантюристов. — Не помнишь как напился, танцевал на столе и с грязными намёками приставал к адмиральше?

— Не может быть, — растерялся я.

— Ладно, ладно, шучу! — хохотнул Бадерон. — Посреди банкета ты свалился в обморок. Начался ажиотаж! Вызвали меня. Я и притащил тебя сюда. Парень, ты такой тяжёлый! Наверное, весь вечер тортами обжирался?!

Мне стало очень неудобно за себя.

— Да не волнуйся! — хлопнул меня по плечу Бадерон. — Я им сказал, что это нервное истощение после напряжённых дней. Теперь поспал и выглядишь огурцом! Кстати, адмирал просила передать, как только оклемаешься, поднимись к ней! Только прошу тебя, не захрапи опять! Вряд ли адмиралу дважды понравится одна и та же шутка!

Я привёл себя в порядок, оделся и спустился к служебному входу.

— Адмирал ожидает вас на Капитанском Мостике. Прикажите доложить? — приветливо встретил меня дежурный офицер. — Оправились от… э–э внезапной болезни? В подобных случаях рекомендую небольшую прогулку вдоль набережной возле гильдии рыбаков. Мне это всегда помогает. Вонь там такая, что мёртвого поднимет!

— Доложите адмиралу! — улыбнулся я.

На лифте я поднялся в кабинет адмирала, выглядевший как капитанский мостик корабля. Окна с видом на море усиливали эффект. Хотелось поставить ноги пошире, так как казалось, что пол кабинета вот–вот начнёт раскачиваться в такт волнам.

— Разрешите войти? — дал я о себе знать.

— Входите! Приятно видеть вас снова на ногах! Как вы себя чувствуете? — осведомилась она и не дожидаясь ответа продолжила. — Не будем терять времени! Есть задание, которое я могу доверить только вам. Подойдите поближе!

Я пересёк кабинет и подошёл к столу адмирала, заваленному бумагами.

— Я написала письма коллегам по военному альянсу, — она подвинула ко мне два запечатанных красной сургучной печатью конверта. — Битва при Картено и последующая Катастрофа унесли множество жизней. С тех пор прошло пять лет. Те, кто выжил на пепелище, с содроганием смотрят на страдающую Эорзию. Жизнь людей трудна и горестна, а воины света, вселявшие надежду, исчезли. Но, невзирая ни на что, нужно идти вперёд! К сожалению, мы не сможем этого сделать, пока безотрывно смотрим в прошлое. Следует попрощаться с ним и расстаться. Я предлагаю своим коллегам в пятую годовщину битвы при Картено провести в каждом из городов Альянса поминальные службы. В письмах подробно изложены мои мысли по этому поводу. Гек, я назначаю вас личным посланником. Пожалуйста, доставьте конверты лидерам Альянса и передайте лично в руки.

Мерлвииб помолчала, словно размышляла сказать — не сказать?

— Гек, вы показали себя верным союзником Лимсы Ломинсы, бесстрашным и честным. Но выбрала я вас не поэтому. Вы обладаете качествами, которые напоминают мне о тех, кого мы потеряли. Вам придётся их заменить. Пожалуйста, не разочаруйте меня!

Адмирал вопросительно смотрела на меня, словно ждала ответа. Не очень понимая, что она ожидает, я на всякий случай кивнул.

— Вам придётся посетить города Гриданию и Ул'ду, расположенные довольно далеко от Лимсы Ломинсы, — продолжила Мерлвииб. — По морю и суше передвигаться слишком долго, да и небезопасно, учитывая секретность корреспонденции. Вы подниметесь в небо. Я подготовила вам разрешение на пользование дирижаблями во всех аэропортах Эорзии. Раньше, до Катастрофы, никакого разрешения не требовалось. Но сейчас вылет сопряжён с риском столкновения с воздушными судами Империи. Перелёты приходится ограничивать. Как вы поняли, вас ждёт не лёгкая прогулка, а почти военная операция. Пусть свет кристалла направляет вас!

Сборы в дорогу не отняли у меня много времени. Я выбрал боевое снаряжение получше и зачехлил небольшой боевой топорик.

— Мой друг в поход собрался? — пошутил Бадерон, увидев меня в полном боевом облачении, когда я зашёл к нему в паб попрощаться.

— Адмирал назначила меня личным посланником, — сообщил я. — Еду разносить корреспонденцию лидерам Альянса.

— Ничего себе! Подумать только! Личным посланником! — у Бадерона от удивления отвалилась челюсть. — Да, я предполагал, что ты продвинешься, но что б так высоко! Парень, эдак ты через пару дней до вице–адмирала дослужишься! Ну, за тебя!

Бадерон поднял в мою честь кружку эля и отхлебнул.

— Отправляюсь первым же дирижаблем, — продолжил я.

— Ты меня удивляешь всё больше и больше! Эдак я сопьюсь, отмечая твои достижения, — Бадерон ещё отхлебнул из кружки. — На тебя оформили разрешение? Может Твоей Светлости и личный дирижабль полагается?

— До личного дирижабля с мигалкой пока не дошло, но разрешение на перелёты по Эорзии выписали, — подтвердил я.

— Завидую, — вздохнул бармен. — По воздуху твоё путешествие будет мягким, как в койке на перине. Навигатор, благослови его путь!

— Бадерон, скажи, какая она, Эорзия? — поинтересовался я.

— У–у–у! Она большая девочка и у неё много соблазнительных укромных уголков и трещинок! — мечтательно посмотрел куда–то вдаль бармен. — Ты столкнёшься с мрачными лесными жителями Гридании и пронырливыми циничными купцами Ул'ды. С местами, в которых царит «закон джунглей», и куда не ступала нога человека. Там — в мире — куча неприятностей и страданий. Интриги, распри, зверолюди и их долбанные древние демоны. Но ты — искатель приключений! Такие мелочи не остановят тебя. Держу пари, ты справишься! Всё будет хорошо! Тяжесть утрат и боль, нанесённая Эорзии Катастрофой, понемногу проходит, раны заживают. Можешь назвать меня безнадёжным оптимистом, но я вижу, как мир преображается. Идеальное время для искателя приключений! Увидеть изменения своими глазами. Вперёд! Чего ж ты ждешь?!

Вороний лифт поднял меня на четвёртый этаж Бизань–мачты и я вошёл в зал ожидания.

— Компания «Свежий ветер небесных дорог» приветствует вас! — встретила меня ми'кошка в бело-голубой униформе. — Проводится регистрация пассажиров, вылетающих в Гриданию. Вылетаете с нами?

— Да, — подтвердил я.

— Пройдите в зону вылета, а затем на посадочную площадку, — показала рукой мне служащая, оформив регистрацию.

По ступеням переходного мостика я поднялся на борт дирижабля. Вблизи он казался лодкой с тёмно–красными бортами, причалившей к пристани у крыши высотного здания. Вместо парусов над лодкой висел воздушный шар, удерживаемый кожаным чехлом.

— Командир корабля приветствует вас на борту, — улыбнулся мне рулевой в бело-синей униформе, стоящий у штурвала. — Дирижабль отправляется, пожалуйста отойдите от борта и займите место в пассажирском отсеке.

Служащие пристани убрали переходную лестницу, корабль медленно отвалил от причала и, набирая скорость, стал подниматься, облетая Лимсу Ломинсу по широкой дуге. Рулевые лопасти, стоявшие вертикально во время стоянки, опустились и затрепетали на ветру.

С высоты птичьего полёта Лимса Ломинса просматривалась как на ладони. К моему удивлению, на площадке Верхней Палубы стояли мастер Ха'наанза, Бадерон, сержант Риссфло, Я'стола, капитан Гинтота, коммодор Рейнхарт, капитан Стилвирн… Они смотрели вслед уносившему меня дирижаблю и размахивали на прощание руками.

— Удачи, Гек! — доносились до меня их голоса.

На балконе третьего этажа чернел стройный силуэт адмирала. Она стояла скрестив руки на груди и с надеждой смотрела мне вслед.

Корабль набирал высоту… Никогда прежде я не видел облака так близко. Казалось, до них можно дотронуться рукой. А под нами — где–то там, далеко далеко внизу — голубое небо плавно сливалось с бирюзовым морем.

Через несколько часов полёта бирюзовое море под нами окрасилось в тёмно–зелёные цвета…

— Мы над Тёмным Пологом Леса, — сообщил рулевой. — Через пару минут идём на посадку.

Дирижабль замедлил ход и мягко стукнулся о деревянную палубу порта. Служащие приставили к борту переходный мостик. По пристани я вошёл в здание аэропорта.

— Добро пожаловать в Новую Гриданию! — встретила нас служащая зоны прибытия. — Надеемся, путешествие не утомило вас! Выход в город через турникет.

— Вы посланник из Лимсы Ломинсы? — уточнил у меня гвардеец в жёлто–коричневой форме на выходе из аэропорта. — Мне приказано встретить и сопроводить вас. Следуйте за мной, я провожу вас до Алтаря Нофики.

С гвардейцем мы поднялись на второй этаж и вошли в холл Полога Ведьм. Возле стойки гильдии авантюристов толкались новобранцы, за столиками паба со смешным названием «Курятник» за рюмкой чая громко спорили посетители, в дальнем углу желтела вывеска местного постоялого двора.

Гридания оглушила меня новыми звуками, запахами и ощущениями. Непрерывный шелест листвы вместо ритмичного шума волн, громкий птичий хор вместо редких криков чаек, аромат цветов вместо резкого запаха гниющих на берегу водорослей, видимость лишь до ближайших деревьев вместо свободного морского простора, простирающегося до горизонта.

На центральной площади города издавал низкие звуки вращающийся кристалл эфирита.

— Познакомимся? — похлопал я его ладонью.

— Перелетаем местным эфиритом до остановки Алтарь Нофики, — подсказал мне гвардеец.

Алтарь Нофики оказался небольшой, заросшей деревьями площадкой в ущелье. Неподалёку открывался вход в большую пещеру, в которую то вбегали, то выбегали молодые волшебники.

— Там расположена гильдия волшебников, — перехватил мой взгляд гвардеец. — Но нам вот сюда, — показал он рукой на едва заметную расселину в скале, перед которой стоял маг в длинном синем балахоне и широкополой шляпе.

— Дальше белые маги проводят вас в Святилище Лотоса, — отдал мне честь гвардеец и удалился.

— Рады приветствовать! — обратился ко мне белый маг. — Приношу свои извинения, но для безопасности мне требуется убедиться в том, что вы на самом деле личный посланник Лимсы Ломинсы. Не могли бы вы показать конверт?

Я достал из сумки послание и показал белому магу. Он внимательно рассмотрел сургучную печать, которой был запечатан конверт.

— Узнаю! Это на самом деле сургучная печать адмирала Лимсы Ломинсы, — удовлетворённо подтвердил он. — Пожалуйста, следуйте за мной!

Мы вошли в узкую расселину и немного прошли по ней. Ущелье заканчивалось маленьким озером, покрытом цветами лотоса, в которое со скалы отвесно падал поток водопада. На крохотном островке в центре озера стояла девушка в белом длинном платье с широким отложным воротником. В руках она держала высокий бело–золотой посох. Её соломенного цвета волосы удерживал головной убор в форме белых дубовых листьев. Сквозь причёску пробивались остроконечные серые рожки. «Слишком молода для главы государства! Ведь ей на вид не больше восемнадцати лет», — подумал я.

— Подойдите, посланец Лимсы Ломинсы! — мягким голосом пригласила она меня. — Разрешите представиться! Меня зовут Кан-И-Синна. Я правитель государства Гридании и магистресса ордена Двух Змей. От лица нашей нации приветствую вас!

С опаской наступая на плавающие листья лотоса, я подошёл к ней. Она внимательно рассматривала меня.

— Простите за любопытство, — улыбка извинения промелькнула на её лице. — Знаю, раньше мы не встречались, но вы удивительно напоминаете мне кого–то, кого я хорошо знала раньше. Мучительно пытаюсь вспомнить...

— Вам послание адмирала, — протянул я ей конверт.

Кан-И-Синна вскрыла конверт и внимательно прочла письмо адмирала.

— В память об отдавших жизнь в битве на Картено… Прошло пять лет с тех пор…, — со вздохом повторила она слова письма и продолжила, вспоминая события минувших лет. — А ведь будто вчера Гарлеанская Империя вторглась в наши земли и поднявшиеся на защиту государства объединились в Альянс. Наши войска двинулись на плато Картено, чтобы разбить Седьмой Имперский легион. Более кровавой битвы я никогда не видела и не хотела бы увидеть. Но побоище стало лишь прелюдией к ужасу последовавшему далее. Желая уничтожить защитников Эорзии гарлеанцы вызвали искусственную луну — Даламуда. Развалившись на части, огненными метеорами помчавшимися к земле, луна выпустила древнейшего дракона Багамута. Метеоры и волна пламени дракона прокатились по Эорзии. В мгновение ока сгорел Седьмой Имперский легион. В наших войсках дела обстояли не лучше… Казалось, всё гибнет…

Утопая в огненном море, я молилась, готовясь к смерти… Неожиданно яркий свет окутал меня и я лишилась чувств. Когда я пришла в себя, дракон исчез, оставив пустырь на месте некогда плодородных полей Картено.

— Матрона, смилуйся! — взмолилась я. — Я умерла и провалилась в огненный ад?

— Магистресса, идёмте! Быстрее! — крик вывел меня из задумчивости. Передо мной стоял офицер гарнизона Двух Змей в доспехах заляпанных грязью и запекшейся кровью. — Миледи! Здесь кто–то в ловушке под стальной бестией!

Я пошла за офицером. Под обломками магитека, заляпанными кровью и перьями чокобо, раздавались мучительные стоны.

— Может один из наших раздавлен бронёй? — предположил офицер.

Подошли ещё пять солдат. Вместе они медленно подняли и отбросили в сторону потрёпанный в бою кусок магитека. Окровавленный и раненный в яме лежал, нет, не солдат эорзийского Альянса. Я встретилась глазами с молодым гиуром, одетым в доспехи воронённой стали, что и у магитека. 

— Нофика, помилуй! Ещё совсем мальчик! — невольно вырвалось у меня.

Крепкий элизен гарнизона Двух Змей шагнул вперёд, крепко сжал плечо юноши железным кулаком и поднёс клинок к его шее.

— Миледи, парень не почувствует боли.

— Не убивай его! — остановила его я. — Да, он воевал против нас, но битва закончена. Сейчас это просто раненный ребёнок, нуждающийся в помощи. К несчастью для него, никто кроме нас эту помощь ему оказать не может.

— Ауй, миледи! — убрал клинок солдат. Его взгляд не был враждебным, скорее безучастным и бесстрастным.

Подняв Клáуструм — легендарный посох, вырезанный в незапамятные времена — я сосредоточила свои мысли на раненном юноше.

— О, хранители земли, пусть дыхание жизни пронесётся по равнине, излечит изломанное тело этого ребёнка и утешит его раны…

Легчайший ветерок со звуком, похожим на шёпот розы, нарушил тяжёлую неподвижность пепельного смрада и закружил над тем местом, где неподвижно лежал юноша. Гримаса боли улетучилась с его лица. Глаза на мгновение распахнулись и тут же закрылись в спокойном сне.

— Мальчик будет жить! Отнесите его в лагерь и проследите, чтобы его покормили. Пусть отдыхает!

— Как прикажете, миледи!

В течение следующих нескольких дней я обходила поле боя, склоняясь то к одному, то к другому раненному. Эорзиец или гарлианец, друг или враг, не имело для меня значения. Они страдали и я понимала, что обязана облегчить их боль. Созерцая руины и разрушения я думала — неизбежны ли эти страдания и жертвы? И не могла ответить.

Я никогда не хотела возглавлять государство и, тем более, вести свой народ в кровавую битву. Но когда Гарлеанская Империя уничтожила Ала Миго, то следующей землей на её пути оказалась Гридания. В одиночку Гридания долго бы не смогла сопротивляться имперской мощи.

Я помнила те стародавние времена, когда в 1500 году Гридания, Лимса Ломинса, Ул'да и Исгард сплотились, чтобы противостоять агрессии со стороны королевства Ала Миго. Но в 1557 году Гарлеанская Империя вторглась в Ала Миго и стёрла это королевство с карты мира. Память о совместных действиях помогла мне в проведении сложных переговоров с лидерами Ул'ды и Лимсы Ломинсы. Мы воссоздали военные гарнизоны и сформировали альянс.

После битвы на равнине Картено неопределённость угнетала меня. Как долго стоит оставаться здесь? Не стоит ли вернуться в Гриданию? Ведь там тоже страдают. Отправляясь с войсками я поручила наблюдать за Тёмным Пологом Леса свою сестру Раю–О–Синну и брата А–Ран–Синна. За гильдией волшебников присматривал И–Суми–Ян.

В один из дней утром я вышла из палатки и отдала приказ:

— Начать подготовку! Мы едем домой!

Офицеры разошлись заниматься приготовлениями, а я в последний раз вышла на опустошённую равнину. «Здесь мы не завершили задуманное, а это значит — мы ещё вернёмся», — думала я. Память клочьями вырывала сцены боя. Глаза метались по полю, словно что–то искали. Но что? Я не могла уловить. На зубах скрипел песок, а в душе оседала пустота.

— Архонт Луисо, я знаю, ты здесь! — закричала я. — Укажи мне путь!

Не успело затихнуть эхо, разбуженное моим криком, как я увидела его. Он лежал на почерневших камнях под холмом, на котором располагалась ставка командования. Я подошла и почувствовала, как даже от обломков исходила энергия эфира, согревающая как солнечные лучи. Тупсимати — я сразу узнала его, этот древний посох! Казалось добрая рука архонта повела меня. Я сразу забыла об усталости, настроение улучшилось. Я собрала обломки посоха, приговаривая: «Пусть твоя мудрость утрачена для Эорзии, но твоя реликвия пригодится тем, кому суждено продолжать твоё дело».

Руины Гридании произвели на меня удручающее впечатление. Горожане пытались собрать осколки разбитой жизни. Солдаты возвращались домой и старались не смотреть в глаза знакомых, чьи родные не вернулись с поля боя.

В один из дней ко мне наведались старые друзья.

— Ида, Папалимо! — обрадовалась я. — Зайдите ко мне! У меня для вас есть…

Я осеклась и не знала как продолжить. Приходившие в голову слова казались не теми, казались слишком грубыми. В комнате я взяла со стола богато украшенный резной футляр розового дерева и молча протянула им.

— Нам подарок? — улыбнулась Ида, принимая дар. — О, Кан-И-Синна, не стоило…

Ида открыла футляр, улыбка сползла с её лица, а слова застряли в горле.

— М–мастер Луисо… а я надеялась… — еле вымолвила она.

Из–под маски на глазах Иды выкатилась слеза, плечи мелко затряслись. Всегда эмоционально выдержанный Папалимо не в силах был сдержать своего горя.

Втроём мы стояли и молчали, выражая траур по погибшему архонту.

Первым прервал молчание Папалимо. Откашлявшись, он рассказал, что посвящёнными из рук в руки передавались три реликвии, величайших сокровища глубокой древности — посох Тупсимати, рог Завета и каменная табличка с письменами на языке Ротано Блудкант. Собранные вместе они обладают силой призвать Двенадцать из поднебесья и принести избавление Эорзии. Архонт Луисо был хранителем посоха Тупсимати, выточенного из камня в давние времена. Посох покрывали древние письмена–заклинания.

— Магистресса, вы проявили к нам великую доброту, — продолжил Папалимо. — Хотя, кроме мастера Луисо никто не может пользоваться Тупсимати и не знает значения символов на нём, я с содроганием думаю о том, что этот ценных для нас предмет мог попасть в чужие руки. Мы будем хранить его!

— У меня нет слов… не знаю как благодарить вас, — добавила Ида.

— Миледи, я понимаю, что Гридании нужна наша помощь в восстановлении, но нам с Идой срочно требуется отлучиться, — выпалил Папалимо, сдерживая наворачивающиеся на глаза слёзы. — Два ордена Путь Двенадцати и Круг Посвящённых решили объединиться, чтобы реализовать мечты за которые архонт Луисо отдал свою жизнь — благополучие Эорзии.

— Эорзия лишилась великого друга, — посмотрела я в глаза шарлианцам. — Противостоять злу, с которым в ближайшее время столкнётся Гридания, я знаю, мы будем плечом к плечу.

Через пять лет после того рокового дня, раны Катастрофы стали затягиваться в Тёмном Пологе Леса. В редкие свободные минуты от выполнения обязанностей главы государства, которые мне выдавались, я размышляла о пройденном пути.

— Луисо, ты смотришь на нас? — спрашивала в молитве я. — Гордишься достижениями Гридании?

Как–то во время одной из таких молитв в Святилище Лотоса вошёл молодой гиур в белых кожаных доспехах, состоящий в моей личной гвардии.

— Магистресса, Совет города ожидает вас, — доложил он.

Я взглянула в его глаза и воспоминания захлестнули меня. Яркие, будто это было вчера, а не пять лет назад. Как мы вытаскивали его— совсем ещё мальчишку, одинокого и напуганного — из–под обломков магитека.

— Иду! Сопровождайте меня, — ответила я ему.

Юноша слегка поклонился и занял место позади меня.

Есть раны, которые не лечит время. Те, кто стоял на поле боя в рядах врага, через усилие и понимание, в один прекрасный день, становятся надёжными союзниками. Да, моего прежнего мира нет, а современный сильно от него отличается. Архонт Луисо, возможно, пролил бы свет на эту загадку, но он, как и многие, не вернулся из боя на Картено…

Вопросы, вопросы… Остались бесчисленные вопросы и никакой надежды найти ответы. Сложностей не стало меньше. Войска Империи снова угрожают Эорзии. Четырнадцатый Имперский легион под командованием легата Гая ван Байлсара захватил отдельные плацдармы и создал мощные оборонительные укрепления. Зверолюди продолжают призывать древних демонов… Перспективы безрадостные.

Каждая нация делает всё возможное, чтобы залечить раны. Но грядущий шторм снесёт нас, если мы не объединимся снова. Поминовение павших героев вызовет подъём духа единства, который и породил наш Альянс.

Кан-И-Синна взяла перо и бумагу, написала записку и протянула её мне:

— Полностью поддерживаю инициативу адмирала. Пожалуйста, передайте ей, что Гридания проведёт поминальную службу.

— Передам, — спрятал я записку в сумку.

— Полетите в Ул'ду? — уточнила Кан-И-Синна.

— Да, у меня пакет генералу, — подтвердил я.

— Передайте генералу мои наилучшие пожелания! А вам — счастливого пути!

Мы попрощались. Белые маги по ущелью проводили меня до Алтаря Нофики, а оттуда местным эфиритом я добрался до центра города. Небольшая прогулка по многолюдной улице Новой Гридании — и я опять в аэропорту.

— Внимание, внимание! Пассажиров, отправляющихся в Ул'ду, просим пройти на посадку, — объявила служащая аэролиний.

По пристани я подошёл к дирижаблю, возле которого девушка и юноша.

— Улетаю! Ты такая! — укорял он.

— Ты плохой! Улетай! — расставалась она.

— Проходите в дирижабль, — командир корабля открыл проход по переходному мостику.

— Дорогой, я такая…!

— Я плохой, дорогая! Не лечу никуда от тебя!

— Как я рада!

— Как я рад!

Обнимающаяся пара осталась на причале, а я с улыбкой наблюдал за ними с борта улетающего дирижабля. Летающий корабль пролетел над рекой, трудолюбиво крутившей мельничные колёса Гридании, поднялся над высокими деревьями, шатром укрывавшими город. Через несколько минут зелёный лесной океан волновался под нами, скрывая в своих глубинах моих новых знакомых.

Лесные волны мельчали и вскоре лес закончился у основания высоких гор.

— За горами начинается Таналан, а дальше на юг — безмолвная пустыня Саголи — показал рукой вдаль рулевой. — Чувствуешь её дыхание?

Поток горячего воздуха устремился в лицо. Мелкие песчинки скрипели на зубах и заставляли щуриться.

— Хорошо бы успеть до пыльной бури, — волновался пилот. — Иначе не увидим куда швартоваться.

Солнце на наших глазах закатывалось за горы, окрашивая небо в красные тона. Казалось, вокруг нас бушует пламя, обдавая горячим потоком и мелким летящим пеплом.

В вечерних сумерках вдали показались огни. По мере приближения и снижения дирижабля взору открылся город, залитый светом. Купола зданий громоздились один над другим, скрывая узкие улочки. Казалось, всё это одно огромное здание с бесчисленными куполами, башнями и шпилями.

— Держись! Идём на посадку, — предупредил пилот.

Замедляя ход и снижаясь по широкой дуге дирижабль подлетел к самому высокому куполу и пришвартовался к каменной пристани.

Подали трап и ми'кошка в униформе аэрокомпании, стоящая в зоне прилёта, дежурно улыбнулась:

— Добро пожаловать в Ул'ду! Надеемся путешествие оказалось приятным! Проход в зал ожидания — через турникет.

На выходе из аэропорта меня встретил военнослужащий в чёрной форме с кожаной отделкой:

— Вы посланник Лимсы Ломинсы? — уточнил он. — Давно вас ожидаю. Следуйте за мной! Генерал примет вас в Комнате Ароматов.

Мы спустились на лифте на второй этаж и пошли по кольцевой улице. Звуки шагов скрадывала красная ковровая дорожка. Фонтаны и небольшие искусственные водопады удерживали прохладу.

Меня поразила улица Королевской прогулки — длинная и широкая лестница в покои султаны, покрытая роскошным ворсистым ковром с жёлтым орнаментом. Перед украшенной резьбой дверью, дежурили паладины в белых доспехах.

Сопровождавший меня гвардеец и паладины отдали честь другу другу.

— Посланник Лимсы Ломинсы, — доложил гвардеец.

— Приветствуем вас! — обратился ко мне паладин и вежливо попросил. — Не будете ли вы так любезны показать послание?

Понимая, что от меня требуется я достал конверт и повернул его кверху печатью.

— Да, печать адмирала! — подтвердил рыцарь и открыл передо мной массивную дверь. — Пожалуйста, проходите!

Комната Ароматов оказалась не маленькой комнатой, как представлял себе я, а довольно вместительным залом для приёмов. Посреди располагался большой стол с семью креслами, высокие спинки которых украшала витиеватая резьба по дереву. Свисающие с потолка светильники не только мягко освещали помещение, но и распространяли тонкий аромат благовоний. Навстречу мне поднялся немолодой крепкий мужчина. Тёмный загар его кожи оттеняла белая рубаха с крупным жёлтым узором и богато украшенные доспехи гладиатора. Лицо и тело покрывали шрамы былых сражений.

— А, гость из Лимсы Ломинсы! Чувствую вонь протухшего эля! — расхохотался собственной шутке генерал. — Не принимайте мои слова на свой счёт! Это у нас с адмиралом такой солдафонский юмор. Знаете, что бы она мне на это ответила? «Да вы ещё дохлого сахагина не нюхали!» Ха–ха–ха! Рад вас приветствовать в султанате Ул'ды. Я, Робан Олдин — генерал гарнизона Вечного огня.

— Добрый вечер, генерал, Вам пакет! — протянул я послание.

Генерал взял конверт, но не отводил от меня взгляд.

— Что–то в вас есть знакомое… Не припомню, чтобы мы состояли братьями по оружию… Но я помню эти глаза, не моргая глядящие смерти в лицо…

Робан тряхнул головой, отметая воспоминания, вскрыл конверт и погрузился в чтение.

— Картено… Кровавое Картено… Знаете, что произошло в тот день, когда мы вышли на поле боя против гарлиан?

— Знаю от Мерлвииб и Кан-И-Синны, — подтвердил я.

— Гарлианцы…, — задумчиво произнёс генерал. — Пятьдесят лет назад этот северный народ, обитавший в глубине северо–восточного континента Илзабард, мало кто знал. Они развили технологии, построили боевые магитеки и отправились захватывать территории соседей. Под командованием легата Сола зос Галвуса войска гарлианцев поставили на колени все народы континента Илзабард. Легат объявил себя императором, а покорённые города — империей. Затем, они двинулись покорять континент Алденард. Государство Ала Миго первым пало под их сапогами. Именно тогда другие государства Эорзии поняли, что поодиночке они представляют лёгкую добычу для гарлеанских стервятников. Сформировался военный альянс. Битва на равнине Картено могла положить конец или, по крайней мере, надолго отбить у гарлеанцев желание воевать с нами. Но судьба распорядилась по–иному.

Катастрофа на короткое время остановила войну. Седьмой Имперский легион, шедший в авангаре гарлеанской армии, уничтожен. Но и мощь вооружённых сил Альянса подорвана. Мы не готовы атаковать Империю.

Происходят вялотекущие позиционные перемещения. Четырнадцатый Имперский легион под командованием легата Гая ван Байлсара укрепляется на наших территориях. Если этот легион всей мощью ударит по нам, Ул'да падёт.

Угрозу нового вторжения Империи в Эорзию немного сдерживают дворцовые интриги Гарлимальда — столицы Империи. Император–завоеватель стар, его здоровье пошатнулось, прямых наследников у него нет. Влиятельные персоны государства вьются вокруг трона, пытаясь оседлать его. Тот, кто займёт трон, немедленно постарается доказать, что он не менее славный воитель, чем первый император.

Напишу адмиралу несколько слов, а ты пока присядь, — пригласил меня за стол генерал.

Я подошёл к одному из кресел с высокой спинкой и сел. Тёплая волна подхватила меня и я растворился в потоке ослепительного света...

* * *

Маленькая принцесса в тоненькой короне на светлых кудряшках и в красно–белом платье сидела в своих покоях перед окном и смотрела вниз, наблюдая как войска покидают Ул'ду.

— Они идут через ворота Тала! Ворота в загробный мир, — в ужасе шептала она себе. — Плохой знак! 

Толпа горожан, собравшаяся на улице по случаю отправки войск, выкрикивала проклятия врагу, подбадривала родственников. Но султана не слышала криков. Она сидела и смотрела как генерал Робан пришпорил чокобо и исчез за пределами ворот. Крики утихли, пыль осела, а султана смотрела и смотрела.

Очнувшись, она ощутила себя совершенно одинокой в этой просторной комнате, в этом большом дворце, в этом знатном городе. Вместе с Робаном ушла её решительность и смелость. Даже мысль об этом сбивала дыхание.

— Я боюсь, — жалобно захныкала она. — Боги дайте мне смелость!

Но смелость не возвращалась. Груз тяжёлой ответственности за большой город, свалившийся на маленькие плечи, давил на султану. Она проводила ночи без сна, любимые блюда казались безвкусными. Пухлые некогда лалафельские щёчки перестали румяниться. Она походила на призрак. Придворные дамы волновались о том, что здоровье султаны ухудшилось. А визири переживали, что государственные обязанности никто не выполнял. Всякий раз, когда возникала необходимость что–то решить, султана либо убегала, либо заявляла: «Подождём возвращения Робана».

Султана ругала себя за нерешительность, но это не помогало. «Мне скоро исполнится десять лет! Я уже взрослая! Не могу же я вечно полагаться на других! Нужно самой становиться на ноги!», — уговаривала она себя.

Принесли вторую перемену блюд и убрали нетронутую первую. Маленькая принцесса заметила у окна безмолвную тень Пипина Тарупина — приёмного сына Робана и офицера Вечного Огня. По поручению генерала молодой военный остался охранять султану. Пипин подчинился, но султана знала, что он хотел бы сражаться рядом с отцом и боевыми товарищами на равнине Картено. Она чувствовала себя виноватой перед ним за то, что превратилась в препятствие его желаниям.

Проходили дни. И вот однажды в Комнату Ароматов, в которой принцесса советовалась со своим советником Танкредом, ворвался Пипин:

— О Великая Султана Нанамо, сообщение из Мор Доны. Битва началась!

— Понятно, — безразличным тоном ответила султана.

Пипин остолбенел от столько безучастного ответа. Танкред попытался замять неловкую ситуацию.

— Прошу прощения, Повелительница! Вам следовало бы подать пример своему народу. Горожане нуждаются в вас!

— И что может сделать такая беспомощная марионетка как я?! — огрызнулась Нанамо, сразу же пожалев о вспышке гнева.

— Вы не беспомощны, Повелительница! Вы можете молиться за спасение Эорзии, демонстрируя выдержку и терпение, — мягко попытался успокоить её Танкред.

— Молиться? — переспросила султана.

— Да, молиться! Вы же помните слова архонта Луисо, что только сила Двенадцати может остановить малую луну Даламуда. Лишь боги могут предотвратить наступление Седьмой Умбральной эпохи, — напомнил султане её советник. — Наши молитвы помогут воинам Альянса, среди которых сражается и генерал Робан. Молитесь вместе со своим народом и сила нашей веры донесёт мольбу небесам.

Тишина повисла под потолком Комнаты Ароматов.

— Если от меня требуется молитва, буду молиться, — поднялась Нанамо и направилась в Оссуарий Арзанета, уточняя по пути. — Кажется в храме тауматургов Луисо начертал символы на подножиях Налда и Тала?

— Вы не ошиблись, Повелительница! — подтвердил Танкред.

В Оссуарий Арзанета царил полумрак, молящихся не было, изредка в зале суетились лишь монахи–тауматурги. Пипин стал на страже, чтобы никто не потревожил султану, а Нанамо подошла к статуе Налда, подобрала путающиеся юбки, стала на колени и закрыла глаза. Думалось о чём угодно, но только не о боге. Она представляла себе генерала, сражающегося с врагами; Танкреда — молящегося на противоположной стороне города в Сакрариуме Милванеты.

— О, боги моих предков, избавьте нас от уничтожения! — забубнила султана, пытаясь хоть как–то отдаться молитве. — О, великие боги предков, сберегите Робана, верните его ко мне!

Слова молитвы затихали в вышине храма. Неожиданно храм затрясся, будто гигантский божественный кулак ударил о землю неподалёку. С потолка храма посыпались мелкие камешки. Пипин подошёл ближе к султане, с опаской поглядывая на стены и потолок. С улицы раздались крики испуганных горожан.

Нанамо продолжала молиться, с надеждой глядя на статую Налда. Символ, начертанный Луисо на пьедестале статуи засветился и запульсировал.

— Боги услышали меня! — воскликнула маленькая султана.

Через пару минут столб света прорвался сквозь камень пьедестала, обхватывая стоящую на нём скульптуру Тала и разливаясь вокруг. На мгновение осветился каждый уголок огромного храма. Нанамо почувствовала нечто необычное, божественное.

— Пусть Эорзия родится вновь! — раздался в её голове знакомый голос.

— Луисо, это вы? — удивлённо спросила маленькая султана…

Нанамо пришла в себя, открыла глаза и обнаружила, что лежит на прохладном каменном полу Оссуария Арзанета. Она всматривалась в каменный постамент статуи Налда, пытаясь увидеть хоть лучик божественного света. Краем глаза она увидела, как с трудом поднимается Пипин, присыпанный мелкими камнями и пылью. Он стал на одно колено, помотал головой, стряхивая с себя оцепенение.

— Великая Султана, вернёмся во дворец! Задерживаться опасно! — подошёл к султане Пипин и помог ей подняться на ноги.

Нанамо отряхнула пыль с платья, поправила корону и украшения.

— Бунтовщики на Сапфировом проспекте! Они идут сюда! — закричали на улице.

В храме поднялась суматоха, монахи–тауматурги засуетились, унося драгоценные фолианты и предметы культа в безопасное место.

— Не пускайте мятежников! Не позвольте осквернить храм! Испепелите любого, кто приблизится!

По голосу султана узнала Мумуэпо — мастера гильдии тауматургов.

— И после этого вы называете себя служителем Бога? — от гнева кровь закипела у Нанамо, но она сдержала себя. — Наши горожане в тисках страха. Они хотят услышать голос разума, который успокоил бы их чувства. Я не буду прятаться от своего народа! Кто из вас последует за мной?

— Я живу, чтобы служить вам, моя принцесса! — без раздумий выступил вперёд Пипин. — Распоряжайтесь мною!

— Мы пойдём! — подошли к султане Кокобани, Кокобиго, Кокобога, Кокобези и Кокобуки — пять братьев–лалафелей, служивших в гильдии тауматургов.

Маленькая группа вышла на улицу.

— А вот вы где! — бежал к принцессе гвардеец Папазан. — Я так за вас волновался!

— Всего семь верных рыцарей, — пересчитала султана своё войско. — Мало, но деваться некуда.

Нанамо стиснула зубы и решительно затопала сквозь дым по центральной улице города. Её эскорт образовал вокруг неё защитное кольцо, приготовившись к любым неожиданностям.

Султана смотрела по сторонам и ужасалась увиденному. Едкий чёрный дым поднимался от пожарищ, обвалившиеся стены зданий, девочка плачет над обгоревшим телом матери, мужчина стонет под упавшей на него балкой…

— Мы вернёмся! — кричала султана горожанам. — Обязательно вернёмся! Лишь остановим панику!

На Сапфировом проспекте толпа обезумевших жителей грабила магазина и крушила всё на своём пути. Султана бесстрашно подбежала к ним, залезла на высокую ступеньку, сделала глубокий вдох.

— Граждане! Жители Ул'ды…

Её никто не слышал и не слушал. Толпа продолжала неистовствовать и на султану не обращали внимания.

— Папазан, братья, помогите мне! — попросила Нанамо.

Пожилой паладин сверкнул доспехами как молнией. Стоявшие поблизости люди повернулись и посмотрели на него. Братья–тауматурги прочитали заклинания и в воздухе над толпой один за одним взорвались огненные шары. Поражённые горожане затихли и повернулись в сторону султаны.

— Внемлите мне, возлюбленные мои граждане! — громким голосом, никак не соответствующим её низкому росту, обратилась к ним Нанамо. — На наш город опустилась мрачная пора. Но мы ещё живы, сострадание не покинуло наши души. Сейчас не время брать у ближнего. Время — отдавать, протянуть другому руку помощи. Отважные воины Вечного Огня умирают за то, чтобы вы жили! В какой город они вернуться? В разорванную вами в клочья Ул'ду? Прошу вас, оставайтесь сильными! Не позволяйте страху и отчаянию одолеть вас! Возьмёмся за руки! Нет трудностей, которые мы не сможем преодолеть сообща! Позаботимся о раненых! Наведём порядок в нашем общем доме!

Стыд пробежал по лицам только что безумствующих жителей Ул'ды от простых и искренних слов, сказанных султаной, совсем ещё девочкой. В помутившихся глазах мелькнул отблеск разума.

Город оживал. Из–под развалин вытаскивали раненных и погибших, разбирали завалы, тушили пожары… Через несколько дней стали возвращаться остатки гарнизона. В глазах уставших и израненных солдат светилась надежда — есть место, в которое можно вернуться. Они дома!

— Папазан, подготовьте указ, — властно диктовала султана. — Лишить Мумуэпо всех официальных титулов и привилегий. Освободить его от руководства гильдией тауматургов и временно возложить магистерские обязанности на пятерых братьев, доказавших свою верность короне и городу.

— Слушаюсь, Повелительница! — поклонился Папазан и вышел из комнаты.

Султана подошла к зеркалу, посмотрела на своё отражение и погрозила ему пальчиком:

— Нет, ты не бессильна! Уж если в разгар Катастрофы ты, как султана, держалась достойно, то и дальше преодолеешь все трудности!

* * *

Когда я пришёл в себя генерал продолжал писать быстрыми размашистыми штрихами.

— Передайте адмиралу мой ответ, — протянул он мне конверт. — Положение сложное. Города Эорзии разобщены и лишь по старой памяти называются Альянсом. Необходимо сплотиться снова, это совершенно ясно. Необходимо напомнить людям об опасностях, объединивших нас, почтить память павших. Передайте Мерлвииб, в Ул'да мемориал состоится. Об этом решении я уведомлю султану Нанамо Ул Намо и Синдикат.

Дорога домой всегда кажется короче. Я почти не помню как садился в дирижабль и летел над пустынными местностями Таналана.

— Море! Под нами море! Мы уже почти дома! — радостно кричал я пилоту.

Едва подали трап к причалившему дирижаблю, как я уже бежал в направлении Капитанского Мостика.

— Прибыл личный посыльный с корреспонденцией. Доложите обо мне адмиралу, — попросил я дежурного офицера.

— Входите! Адмирал ждёт вас.

Мерлвииб выслушала мой доклад и погрузилась в чтение писем от Кан-И-Синны и генерала Робана.

— Благодарю за службу! Отдыхайте! — бросила она, не глядя на меня.

Закончив читать она подняла глаза. На лице её отразилось крайнее удивление. Я все ещё тихо стоял у дальней стены кабинета.

— Я что–то упустила? — улыбнулась она.

— Простите мою назойливость, адмирал! — извинился я. — Для меня это важно. Расскажите, как вы оказались в Лимсе Ломинсе после того, как на равнине Картено магитек расстрелял вас из пушки? Если это не тайна, конечно!

— Нет, не тайна, — вздохнула она. — Просто удачное стечение обстоятельств.

Мерлвииб повернулась к окну, долгим взглядом посмотрела в море, возвращаясь в день битвы при Картено, и стала рассказывать.

* * *

Я проснулась в привычном месте, в своей каюте корабля «Триумф» — флагмана военно–морского флота Лимсы Ломинсы. В своей каюте! «Неужели это был всего–лишь ночной кошмар?!», — подумала я.

— Держу пари! Твой самый продолжительный отдых за много лет! — услышала я смех, напоминающий треск ржавого металла.

За столом сидел Эиинзар — командующий флотилией — осунувшийся и со смертельно усталым лицом.

— Жив, бродяга! — обрадовалась я и спросила. — Сколько, курс, скорость?

— Два дня, Лимса, восемь узлов, — кратко ответил он.

— Армия?

— Перегруппировались в Таналане. Два дня занимались раненными, очень помогли лекарствами алхимики Ул'ды. Подошли наши корабли. Скоро пересечём пролив Мерлтор — и мы дома!

— А как я оказалась на корабле?

— Не поверишь! — ехидно, краем губ улыбнулся Эиинзар. — Кровавые Палачи притащили тебя с передовой. Окровавленную и без сознания. Думали, дело плохо. Но оказалось, кровь не твоя, а растерзанной выстрелом из пушки чокобо. Да и упала ты на груду убитых тел.

— Хииллфиир? — переспросила я.

До начала войны с Империей капитан Хииллфиир постоянно находился в оппозиции ко мне, претендовал на пост главы государства Лимсы Ломинсы. Что он только не делал, чтобы сместить меня! Однажды, даже потопили корабль «Храброе сердце». Шпионы сообщили пиратам, что я собираюсь плыть на этом корабле. И лишь случайность спасла меня. В последний момент меня отвлекли дела и корабль ушёл без меня. Ушёл в своё последнее плавание. После этого случая я воспринимала Кровавых Палачей как затаившихся убийц.

Когда разразилась война с Гарлеанской Империей, я поняла, нельзя допустить гражданскую войну. Мы и так слабы против гарлеанцев, а ослабленная Лимса Ломинса будет представлять для них лёгкую добычу. Мы встретились с капитаном Хииллфиир и договорились. Заключили соглашение под названием «Единство Галадиона», в котором корабли гарнизона Водоворот и пиратские шхуны объединяются в одну флотилию для ведения боевых действий против Империи. Единогласным решением капитанов кораблей командование флотилии доверили мне.

На поле боя Картено мужественно сражались и погибли многие пираты. Более того, когда им предоставилась возможность бросить меня умирать там и, наконец, захватить Лимсы Ломинсу, они не сделали это.

— А что с пиратским экипажем «Сирены»? Что с Росвеной? — спросила я у Эиинзара.

— До того, как ты прискакала к ней, с ней уже говорил и я, и люди Хииллфиира. Никому из нас не удалось уговорить Росвену отступить. Когда она увидела, как ты пала в бою, то собрала остатки своего экипажа и с криком: «За Лимсу! За Адмирала!» бросилась в атаку. В последний момент прискакал капитан Карваллан, без разговоров смёл Росвену в охапку, кинул поперёк седла и не слушая её проклятий умчался с передовой.

— Но ведь Росвена и Карваллан друг другу глотки готовы перегрызть, — удивилась я.

— В пиратской жизни — да, — уклончиво ответил адъютант. — Но поговаривают, что капитаны тайно встречались и у них роман.

— Кстати, Эиинзар, при отступлении от Картено я приказала тебя эвакуировать авантюристов. Они в безопасности? — продолжала выяснять обстановку я.

— Прошу прощения, адмирал, — нахмурил брови адъютант. — Вы приказали мне отступать вместе с основным отрядом в арьергарде, собрать оставшихся и перегруппировать войска.

Ответ адъютанта показался мне странным. Я отчётливо помнила как отдавала приказ. Попыталась вспомнить лица авантюристов, воевавших на стороне Луисо. Всплыли туманные силуэты на фоне слепящего света. Воины света…

Больше мы не вспоминали о странном приказе. Напряжённые дни захлестнули нас.

«Триумф» приближался к острову Вилбранд. На маяке «Фарос Сириус» окаменевшее пламя торчало багровыми кристаллами. Поверхность моря в заливе Галадион сплошь покрывал мусор, щепки, обломки. Плавали тела погибших… Но страшнее выглядели глаза выживших — пустые как волны прилива, ударяющего о берег.

— Кто выжил? Куда идти? Как возместить потерянное? — спрашивали меня люди.

Как могла я утешала их, говорила какие–то слова, чтобы ободрить, а в голове звучало: «Я должна найти выход!».

В первые же дни мы перенесли командую ставку на верфь Мораби. Уцелевшие корабли разместили в бухте возле причала Мерцающей Свечи. Каждый день эти корабли с припасами отправлялись вдоль побережья, чтобы помочь выжившим в Катастрофе людям.

В первые недели спала я мало. При попытке заснуть, я видела как отдаю команду уйти авантюристам и как мчусь во весь опор в холодную ночь и бормочу своей чокобо: «Хорошая девочка, Вики!». От этого кошмара я вздрагивала в холодном поту и шла заниматься делами, чтобы заглушить боль в душе.

Время шло, для нас — командующих городом — это был один нескончаемо длинный и трудный день. Рыбацкие лодки вернулись в море, причалили первые купцы… На Верхней Палубе построили новый командный центр гарнизона Водоворот. Военные корабли вернулись к причалам Лимсы Ломинсы. На верфи Мораби началась закладка нового корабля. Мне предоставили право дать имя новому кораблю. В тот день в доках собралась половина города. На несущей балке краской я начертила имя «Виктория». Первые улыбки, музыка, громкие крики собравшихся, первый маленький праздник… Поднятые в воздух чайки кружили над корпусом нового корабля и хлопали крыльями как будущие паруса.